Ничего не скажешь, умел Григорий Иванович, не раскрывая своих убеждений, но и не поднимая перед напором обывательских толков руки кверху, направить разговор в нужное русло, чтобы столкнуть мнения.

Так и сейчас. Личность Василька, которую не хотелось Григорию оставлять в центре разговора, чтобы в обсуждении не обобщали тех сведений, которыми каждый из присутствующих, несомненно, располагал, теперь ушла и вовсе в тень, хотя разговор-то с него и начался.

А вот столкновение мнений приняло достаточно явные формы.

В бой со своим Марусей и его всегдашним подпевалой вступил Грач.

— Глядите, не прозевайте, люди добрые, улицезреть таку невидаль-диковину! Пока не лопнула, словно мыльный пузырь, эта картинка розового счастья и благополучия, столь щедро нарисованная господами прихлебателями акционер-хозяина Волжских заводов, — и Грач широко повел своей ручищей с заскорузлыми, кривыми и толстыми пальцами, словно привлекая всеобщее внимание к Фирсану и Марусе.

— Иль опять тебе что не по нутру, Федор? — тонюсенько проскрипел Ануфрий Родионович.

— Полегчало, говоришь, ваш-шеш-ст-во, в ровню с его высоко-не-перескочишь генеральным директором вылезли?..

— Ну, не так чтобы на равных, но вместях с ним — это точно, — пропел своим бабьим голоском Маруся.

— И о локауте он с тобой совет держать будет? — как отрезал Мироныч.

Проведя по круглой лысой голове пухлой ручкой, словно бы забрасывая длинную прядь волос, чтобы получше разглядеть противника, Ануфрий Родионович сощурил подернутые влагой глазки и острым, немигающим взглядом, словно гипнотизируя того, уставился на Федора.

— Сызнова за свою пропаганду взялся? — И вдруг, сильно обозлившись на Грача, истошно выкрикнул: — Так знай, Грач, птаха-синица, орел без державы, стервятник вонючий, не бывать по-твоему. И крамолы никакой боле в цехе не потерплю, и дружков твоих укрывать не стану. Баста!

— Понял тебя, господин цеховой правитель, как тут не понять. Вот теперь уж яснее ясного все сказано!

— Ну а ясно, и неча кадило раздувать, — подъелдыкнул Фирсан.

— Значится, и сотенку казачков-разбойничков, и ротку солдатиков с пушчонкой да пулеметиками — все это мы с тобой, Грач да Маруся (впервые так назвал своего начальника в большой компании Петухов), сами придумали. Вместях с дорогим акционер-директором на свою голову сюда пригласили, сами им отдали рабочую столовку, где только и может харчеваться рабочий человек, под зад коленом и ремесленников: многих из этих ребят прямо на улицу ведь выгнали. Неча сказать, полегчало!

Неизвестно, чем бы это все кончилось. Но всеобщее внимание сидящих на берегу привлекли события, которые назревали в заливе.