Дубицкий протянул окровавленную руку, схватил мятежника за плечо, словно тисками сжал...

— А-а-а-а!.. — возопил предатель — и проснулся. Его деликатно потряхивал Ботт за плечо, приговаривая:

— Проснитесь, господин командующий... Только что Дубицкого на кучу уложили. Схвачен полчаса назад. Пытался прорваться в железнодорожные мастерские.

В ушах Осипова стоял странный рев.

— А?.. Что?.. — Осипов вскочил с койки. Рев в ушах не проходил. — Что это... Гудит?

— Заводские гудки, господин диктатор, — пояснил адъютант. — Вот уже минут десять рев стоит. Главные железнодорожные мастерские... Тревогу подняла «Рабочая крепость».

— Рабочая крепость? — поразился Осипов.

— Так мастеровщина называет Главные железнодорожные мастерские. Там накапливается множество народу. Удар по нас готовят.

Осипов схватил графин с водой, вылил на голову. Утерся рукавом.

— Ну это мы еще посмотрим. Слушай меня внимательно, Женька...

Цируль и Аракелов с отрядом под давлением превосходящего противника с упорными боями отходили к уголовному розыску. Фриц Янович страшился одного: вдруг кто-то дрогнет, бросится бежать!.. Это гибель отряда. Но и натиск мятежников сдерживать все труднее и труднее. Одних уголовников около пятисот! А тут еще рота мятежного Второго полка, кадеты, гимназисты!

Никто, однако, в отряде Цируля не поддавался панике. Отстреливались расчетливо, сажая цель на мушку. Возле Мельниковской улицы заняли оборону.

Тем временем на Шахризябской разыгралось другое кровопролитное сражение. Работники уголовного розыска, как и приказал Цируль, заняли оборону... Ночью со стороны Воронцовской показался конный отряд. В руках всадников поблескивали клинки, карабины. Залегшие за решетчатой, чугунной оградой розыскники взяли отряд на прицел. Прозвучала команда Пригодинского:

— Огонь по мятежникам!..

Огневой удар был нанесен с близкого расстояния. При лунном свете отчетливо было видно, как на снег свалилась дюжина всадников. И тут же — истерический крик:

— Что вы наделали, сволочи?! Свои! Я Маслов, начальник конвойной команды!

У Пригодинского похолодело внутри. Своих положил!..

Оцепенели и остальные защитники угрозыска. В то же время конники соскочили с лошадей, навалились на железные ворота, сбили замки, ворвались во двор, перебили часовых, распахнули КПЗ[23]. Но тут заработали два пулемета, зачастили винтовки защитников здания, открыли огонь и стрелки из 1-го отделения охраны. Двор был блокирован огнем. Часть выпущенных уголовников и мятежников тут же полегла под пулями. Остальные бросились в помещение, залегли во дворе, за укрытиями.