И с легким сердцем запер гараж, легкомысленно бросил:

— Пусть стоит, есть-пить не просит.

«Господи, какой еще мальчишка!» — думала Софья, шагая по узкой тропинке за его уверенной, прямившейся широкими плечами спиной.

Снова была трудная, нескончаемая работа. Кент по-прежнему ежевечерне мощно усаживался на стул, раскладывал бумаги, книги, стопки перфорированных машинных листов с решениями, торопил Софью:

— Давай, мать, шевелись…

Дробным маятниковым скоком скатывались быстрые, доверху наполненные делами дни. Встать в шесть, сделать куцую зарядку, — начала полнеть, — постоять под душем, на скорую руку приготовить завтрак, поднять с постели Маринку, втолковать ей, что надо сделать по дому, что купить, выпроводить в школу. И — на работу, десять минут ходьбы рядом с Кентом, а там знай вертись. Три лаборатории, сотня с лишним человек, а вскоре и все двести, — и все надо держать в памяти: у кого какое задание, как делается, почему не исполнено, и надо повисеть на телефоне — достать то, другое, третье. А тут рвется на прием механик из мастерской, сманенный из соседней конторы, — обещали двухкомнатную полногабаритную, а дают малометражку с совмещенным санузлом. Горячий, нервный разговор с председателем месткома, со стуком кладется на стол гарантийная бумага за подписью директора и того же председателя месткома, — да, двухкомнатная, полногабаритная, но где ее взять, исполком урезал… А что сказать механику, бешено выкатывающему свои глаза? Потерпи, голубчик, поживи годик в этой, весной переселим, точно уж дадим… Механика упускать нельзя — уникум, золотые руки, Кент взбесится, если он уйдет, — и чуть ли не час приходится уламывать, упрашивать, клясться… А тут другая бумага, из милиции: ваш сотрудник попал в вытрезвитель, примите меры…

И как гром среди ясного неба — надолго слег подрубленный инфарктом Куликов, и Софья безропотно взвалила на себя-большую часть его обязанностей. Уже не только ее отдел, а хотя бы главное из институтских дел, ворох решений, протоколов, постановлений Ученого совета, отчеты, утверждение планов. Если и выдастся относительно спокойный часок, надо присесть к столу, заглянуть в свою работу, вспомнить самые неотложные дела, распределить задания, помочь хотя бы советом… А день уже и на исходе, надо заглянуть в столовку, забрать отложенные «по блату» антрекоты и бифштексы, в очередях стоять некогда. Только пришла домой, перекинулась словом с Маринкой, сделала ужин — уже и Кент на пороге:

— Давай, Сонюшка, работать, время не ждет…

Время действительно не ждало.