— Нет, — сказал Русаков.

— И со своими деньгами ты ничего не сделаешь.

— Да, почти ничего, — невесело согласился он. — И что же, никакого выхода нет?

— Только тот, о котором я тебе говорил.

— Это не выход. Вы же ничем мою логику не опровергли.

— Да нечем мне ее опровергать, голубчик, нечем… Как и тебе мою.

— Да, и мне тоже. Жаль.

— Подумай еще, а? — попросил Патриарх.

— Нет, — твердо сказал Русаков.

На том и расстались.

Патриарх дня три раздумывал над этим разговором. Было ясно, что Русаков от своего решения не отступится. Да и нет смысла, если говорить откровенно, — как ни пытался Патриарх найти брешь в логическом частоколе Русакова, не удавалось. Действительно, мышь не проскочит…

И он решился. Позвонил Русакову в Долинск и сказал:

— Готовь свой проект.

— Что-нибудь прояснилось?

— Ничего. Но давай попытаемся. Хоть что-нибудь да будет. Авось тысяч пятьсот выбьем.

И то, что представлялось почти невозможным, свершилось. Патриарху удалось заинтересовать еще два министерства, и в конце концов выбили два миллиона. Логика Русакова победила его, Патриарха, логику, и вряд ли еще когда он был так доволен своим поражением, приведшим к победе.

А Русаков тут же заявил:

— Мне нужна командировка, Николай Аристархович.

— Куда?

— В Штаты.