Крылов вспомнил заснеженную поляну среди леса, унылый ряд печных труб, тощую одичавшую кошку. Неужели это его хутор?

-. С неделю бродил вокруг, искал своих. У меня там была мать, сестры и братишка. Не нашел — никого не осталось. Пробовал устраивать на дорогах засады, в одиночку. Толку в них было мало. Потом Сеню встретил. С ним пришли к Ломтеву.

— А Ломтев до войны… кем был?

— Директором промторга.

— Расскажи о нем…

— История тут простая, а практика… популярная. Оставлен в районе для организации партизанского отряда. Все при нем: партбилет, назначение, связи. В спешке поставлен командиром — с этого и началось. А если брать покрупнее — как человека, — то все выглядит иначе. Человек он мелкий, трусливый, к тому же бабник, только вот за должностью у нас не принято видеть человека, не положено видеть. Дорвался до власти — разошелся вовсю. Стесняться ведь некого: от подчиненных не зависит, а вышестоящим всегда угодит. По существу он служит не делу, а тем, кто его поставил на командную должность; поставили же его на эту должность, чтобы приглядывать за нами. Мы с тобой с немцами воюем, а он — с нами. Свою основную цель он видит в том, чтобы вколачивать в нас почтительность к властям — к тем самым, которые сделали его командиром. Для них мы с тобой… опаснее немцев. От немцев они закрываются нами, а от нас немцами не закроешься. Мораль Ломтева не волнует — война для него это прежде всего вопрос личной карьеры. Рискует он, как ты уже знаешь, только чужими жизнями, извлекая выгоду для себя из живых и мертвых. Владимир Степанович, Ольгин отец, был у него комиссаром — разглядел его целиком, докопался до сути, а довести дело до конца не успел. Летом немцы навалились на Дальнюю — он был там и погиб…

Марзя закурил, промолчал. Крылов тоже молчал. То, о чем говорил Марзя, тревожило, пугало его.

— Как командир Ломтев ничего не значит, — продолжал Марзя. — Всеми операциями руководят Фоменко и Ивакин. Фоменко — профессионал, а бывший учитель Ивакин — умница, он, как Владимир Степанович, свое слово еще скажет. Но с Ломтевым им нелегко: он ловок, умело прикрывается формальностями, его непросто поймать с поличным, он учитывает все. Ты думаешь, мы с тобой случайно сидим здесь, особенно… ты? Тут тоже расчет.

Слова Марзи вызвали у Крылова ощущение грозящей ему и Ольге беды. Он выглянул из двери, и то, что он увидел, разом вытеснило мысли о Ломтеве.

— Паша, идут!

Они приняли этот неравный бой, двадцатидвухлетний студент Павел Марзин и Женька Крылов, которому еще не было восемнадцати и который был гораздо старше своих лет.