* * *

«А кому сейчас хорошо? — подумал, засыпая на соломе у дороги перед лесным белорусским селом Крылов. — Солдату на войне легко не бывает…»

21 ИСПЫТАНИЕ ОТСТУПЛЕНИЕМ

21

ИСПЫТАНИЕ ОТСТУПЛЕНИЕМ

На четвертый день сорокапятчикам было приказано заняться строевой подготовкой. Это распоряжение никто не принял всерьез. Но приказ надо было выполнять, и Крылов скрепя сердце построил расчет — перед ним встали пятеро непохожих на себя людей, будто насильно вырванных строем из привычной среды: Камзолов, Ушкин, Мисюра, Устюков и Сафин. Трое девятнадцатилетних, один сорока лет, один двадцати трех. Шапки у всех были приплюснуты, шинели помяты и обтрепаны снизу, сапоги разбиты, сгибы на голенищах потерты. Рьяный строевик поставил бы на этих солдатах крест. А они-то и были настоящими солдатами. На них держался фронт, они несли на своих плечах всю его тяжесть.

Пять пар глаз смотрели на Крылова и ждали, что будет дальше. Строевая подготовка представлялась им величайшей нелепостью и оскорбляла их человеческое достоинство.

— Два часа строевых занятий, — жестко сказал Крылов. — Осмотреть, почистить обмундирование и сапоги, пришить — у кого оторвались — пуговицы. Через два часа проверяю. Ясно? Разойдись.

Младший лейтенант Николаев, смущенный таким оборотом дела, хотел было что-то возразить, но потом облегченно рассмеялся:

— Меду не осталось?

Этот непринужденный товарищеский тон был для всех дороже нелепого официального распоряжения. Крылов чувствовал, что поступил правильно: нашел единственно возможную для фронтовиков форму занятий.

Случались и другие маленькие происшествия, не предусмотренные армейским регламентом. Они были связаны с Камзоловым. Беспокойный и изобретательный, он умел растормошить всех. При случае он задирал другие расчеты, яростно доказывая, что лучше его собственного расчета в батарее нет. Если же он развивал чересчур бурную деятельность на благо своих товарищей, это нередко приводило к забавным результатам.

Меду, который он раздобыл в селе, радовались, конечно, все, а сам Камзолов, глядя, с каким аппетитом его коллеги трудились над ведром, чувствовал себя именинником. Но в двух других случаях ему явно не повезло.

Сорокапятчики приготовились позавтракать и ждали Камзолова. Он спешил лугом от деревни, издали помахивая рукой и странно повизгивая. Заинтригованные, они с интересом ждали дальнейших событий. Камзолов прибежал возбужденный, извлек из-за пазухи миниатюрного поросеночка, показал всем, держа его за задние ноги. Тот отчаянно возмущался, доказывая свою жизнеспособность.