Разумеется, ожидались и оппоненты.

По-прежнему наблюдая за происходящим внизу, Йель сказал Ниму:

– Я понимаю, что вы имеете в виду, говоря о лишении мужественности – даже у животных. Хотя если ты фермер, о таких вещах вообще не думаешь.

– Вам нравится быть фермером?

– Фермером выходного дня? Не уверен. – Старик нахмурился. – В основном я сижу над бухгалтерскими книгами, пытаясь понять, почему ферма не приносит прибыли – как и остальная собственность трастового фонда.

– Все, что я здесь вижу, вроде бы работает эффективно, – пожал плечами Ним.

– Эффективно, но затратно.

Телят, рожденных на пастбище и подрощенных там же до шести месяцев, привезли на откормочную ферму, чтобы набрали вес к продаже. Приемом телят заправляли пятеро ковбоев – одетых в джинсы мужчин средних лет.

Для начала полдюжины бычков загоняли в круглый загончик. Потом, тыкая электрическими погонялками, их заставляли идти в узкий проход с высокими бетонными стенами и открытым верхом. Каждое животное щедро поливали дезинфицирующим раствором, чтобы избавить от паразитов.

Проход с ужасавшей Нима неизбежностью вел к гидравлическому зажиму – устройству наподобие металлической клетки. Когда бычок входил внутрь, она сжималась, крепко удерживая его на месте и оставляя свободной только голову. Бычка поднимали над землей, причем он отчаянно мычал – не без оснований, как выяснялось в следующие минуты. Сперва в каждое ухо выдавливали из спринцовки машинное масло – от клещей. Затем в мычащий рот вливали здоровенный шприц микстуры от глистов. После этого тяжелыми ножницами отрезали концы рогов, оставляя обнаженной их мягкую, кровоточащую сердцевину. Одновременно воздух наполнял резкий, тошнотворный запах жженой шерсти и мяса – к боку животного прижимали раскаленное докрасна клеймо.

Движение рычага – и раздавалось шипение сжатого воздуха, а зажим поворачивался на девяносто градусов вбок. Там, где был «низ», ковбой открывал небольшое окошко. Через это окошко он вставлял баллон с антисептиком, распылял его на гениталии бычка, потом ставил баллон на место и брал нож. Протянув руку внутрь клетки, ковбой разрезал ножом мошонку, вытаскивал яички, нащупав их пальцами, отрезал и кидал в стоявший рядом контейнер. На открытую кровоточащую рану вновь распыляли антисептик. И все было кончено.

Вол, лишенный теперь иных желаний, кроме пищевых, будет быстро нагуливать вес.

Гидравлический зажим открывался, и животное, все еще истошно мычащее, выбегало в следующий загон.

Процедура занимала не более четырех минут.

– Все стало быстрее и проще, чем раньше, – сказал Йель. – Во времена моего дедушки – да и потом, еще сравнительно недавно – бычка сперва нужно было заарканить и подтянуть к себе на веревке. В наше время ковбои редко ездят на лошади, а большинство и не умеют.