– Нет. – На лице Руфи появилось подобие улыбки. – Я не смогла тебя разлюбить, хотя ты и вел себя как скотина.

– Признаю.

– Что ж, возможно, мы в долгу у доктора Левина.

– Послушай, милая… – Он отчаянно искал слова, желая ее ободрить. – Мы будем бороться вместе. И никаких больше разговоров о том, чтобы разъехаться или развестись.

– Я никогда этого не хотела, – сказала она громко и уверенно. – Ним, дорогой, обними и поцелуй меня!

Он так и сделал – и пропасть между ними вдруг схлопнулась, будто ее никогда не было.

– Ты не слишком устала, чтобы мне все рассказать? Сегодня? Сейчас?

Руфь покачала головой:

– Мне самой этого хочется.

Весь следующий час она говорила, а Ним слушал, время от времени вставляя вопросы.

Месяцев восемь назад Руфь обнаружила на шее слева небольшое уплотнение. Доктор Миттельман в прошлом году отошел от дел, и она отправилась к доктору Левину.

Доктору уплотнение не понравилось, и он направил ее на анализы, включая рентген груди, КТ печени и остеосцинтиграмму. Именно из-за процедур, занявших долгое время, Руфь и стала частенько отсутствовать дома днем, что заметил Ним. Анализы показали: злокачественные клетки, которые спали в течение шести лет, внезапно распространились по телу.

– Я не знала, что думать и делать.

– Надо было сказать мне, пусть даже у нас были не лучшие времена! – запротестовал Ним.

– Ты был занят другим. Как раз произошел взрыв на «Ла Мисьон» и погиб Уолтер. В общем, я решила молчать. Сама заполнила документы на страховку и обо всем позаботилась.

– И твои родители не знают?

– Нет.

Получив результаты исследований, Руфь стала раз в неделю посещать местную больницу, где амбулаторно проходила химиотерапию и иммунотерапию. Из-за этого она снова уходила днем из дома.

Иногда ее тошнило, она похудела, но ей все удавалось скрывать, в том числе и потому, что Ним был безучастен.

Он обхватил голову руками – стыд нахлынул с новой силой. Он-то считал, что Руфь встречается с другим мужчиной, а она…