– Да.
– Думаешь, раз старику Йелю удалось уйти от ответственности за хищения – или по крайней мере за соучастие, – то почему то же самое не может сделать Лютер Слоун? А то, мол, один закон для важных шишек, а другой – для простого человека вроде отца твоей подруги. Верно?
Ним кивнул:
– Да, примерно об этом я и думал.
– Ты, конечно, прав. Так и есть, и я видел подобное в разных местах и в разное время. Привилегированные, облеченные властью богатые могут найти в законе лазейку или договориться о снисхождении. Не всегда, но достаточно часто, чтобы правосудие нельзя было назвать справедливым. Так работает система. Мне это не нравится, но не я устанавливал правила. Однако имей в виду: если бы против судьи Йеля у меня были такие железобетонные улики, как против Лютера Слоуна, я бы не уступил.
– А есть железобетонные улики?
Лондон криво улыбнулся:
– Боялся, что ты и не спросишь.
– Ну, расскажи.
– Лютер Слоун отвечал у «Куэйл» за газ. Ему шло большинство нелегальных заказов – видимо, он большой умелец. Отчетность компании его изобличает однозначно. И еще. Ты вот сейчас предложил, чтобы он возместил ущерб. По нашим подсчетам, его незаконное вмешательство в оборудование стоило ГСС около двухсот тридцати тысяч долларов упущенной выгоды от реализации газа. Судя по твоим словам, у Слоуна такие деньги не водятся.
Ним поднял руки:
– Ладно, ты победил.
Гарри медленно покачал головой:
– Никто тут не побеждает: ни я, ни ты, ни ГСС – и, конечно, не Лютер Слоун. Я просто делаю свою работу.
– Ты делаешь ее честно. В отличие, может быть, от остальных Соединенных Штатов. – Ним уже жалел о состоявшемся разговоре. Вряд ли теперь они с Гарри смогут дружить, как прежде.
– Ладно, увидимся, – сказал Лондон и, забрав свою папку, вышел из кабинета.
Надо было позвонить Карен и рассказать ей плохие новости. Мысль об этом страшила. Не успел, однако, Ним взяться за трубку, как дверь кабинета распахнулась и вошел Рэй Паулсен.
– Где председатель? – бросил исполнительный вице-президент.
– Поехал к зубному, – сказал Ним. – Я чем-то могу помочь?
– Когда вернется?