— Алексей Михайлович, как дела? — спросил управляющий.

— Без перемен, — ответил Вербин.

— Колонна в пойме?

— В пойме.

— Родионов упирается?

— Я думаю, вряд ли он изменит позицию…

— Алексей Михайлович, в главке мне сказали, что пока проект в силе, но разговоры о его пересмотре идут. Вы понимаете, если мы успеем зацепиться на Марвинском болоте, то выбить нас оттуда будет трудно. И тем труднее, чем больше мы там освоим. Родионов это понимает. Он потому и поставил всю колонну на низинные болота. Расчет простой: пока работа идет в пойме, проект могут пересмотреть.

— Максим Иванович, формально трест не может ему помешать. Он в своем праве.

— К сожалению. Иначе мы бы его давно остановили. Сейчас он совсем от рук отбился. — Управляющий помолчал и спросил: — Он там, рядом с вами?

— Нет, — ответил Вербин, — его здесь нет.

— Алексей Михайлович… Вам на месте виднее… Что, по-вашему, нужно сделать, чтобы накинуть на него узду?

Вербин подумал и сказал:

— Юридически он неуязвим. И по работе у него все в порядке.

— А как вам кажется, даст ли что-нибудь технадзор?

— Не знаю. Я мало имел с ними дел.

— Попробуем… Я позвоню в дирекцию мелиоративных работ. В конце концов, трест лишь подрядчик, работу принимают они. Проект для них кровное дело. Вы пока оставайтесь в колонне, поможете инспекции.

Несколько дней его никто не трогал. Лето обещало хороший урожай — обильно выпадала ранняя роса, гремели частые грозы, а в радугах преобладали зеленый и желтый цвета, красного было мало: зеленый сулил урожай пшеницы, желтый — ячменя, красный же предвещал засуху.

Даша сказала, что сухой туман во время цветения к плохому наливу, воздух, подернутый серой мглой, обещает ржу на злаки. К счастью, плохих признаков не было, даже звезд прошлой осенью выдалось мало — обилие их сулит неурожай.

— Как ты запоминаешь? — удивлялся Вербин.

— Да я и не запоминаю вовсе, — смеялась Даша. — Я это всегда знала, сколько помню себя. Ты-то машины знаешь?