— Я учился, экзамены сдавал, на лекции ходил…

— Так-то! Ну, а я просто жила.

Она закончила в деревне восьмилетнюю школу и никуда не поехала, осталась с отцом. Она любила читать, в деревне имелась библиотека, в которой она брала книги, Вербин удивился, когда они заговорили о прочитанном, — лишний раз он убедился, насколько безошибочно у нее природное чутье: она сразу угадывала неправду.

Итак, кончился июль, начался август, среди зелени вспыхнули яркие красные пятна рябины и бузины, поспели костяника и ежевика, а в сухих сосняках подходила брусника.

В начале недели Родионову сообщили, что из колонны, работавшей в соседнем районе, приедет инспектор технического надзора. В механизированных колоннах инспектор представлял генерального подрядчика, дирекцию мелиоративных работ, следившую за соблюдением проекта.

— Это вам я обязан? — с горечью спросил Родионов у Вербина.

— Разве он никогда не приезжал?

— Приезжал. Но сейчас уж больно к месту.

— По правилам инспектор должен находиться в колонне постоянно.

— По правилам нельзя трогать верховые болота.

— Когда-то он должен наведаться…

— А сейчас с вашей помощью.

— А вы что, боитесь?

— Нет, но все же… Представляю, какие у него указания. Стереть нас в порошок.

— С чего вы взяли?

— Взял… Его, наверное, так накачали… — Неожиданно Родионов хмуро спросил: — Решили чужими руками?

— Что я решил?! — Вербин почувствовал раздражение.

— Вроде и рук не мараете, и не ссоритесь ни с кем… Чисто, благородно… Ловко!

— Что вы говорите!

— А то! Уж лучше бы вы против нас в открытую шли! По крайней мере полная ясность.