Эдвард: Да, вероятно, нет. Ну... это в любом случае происходило часто.

Терапевт: Но это, наверное, замечательный способ как бы защитить себя от силы переживаний, усреднить себя, сделаться обычным.

Это прямой призыв к Эдварду уважать и ценить свою защитную систему. Ему нужно научиться ценить свои защиты, понимать их функцию и быть в состоянии признать свою собственную отвагу и креативность в том, как он сумел пережить и внешние атаки, и боль, идущую изнутри. Когда он научится признавать то, что он делает, он может начать освобождаться от этого, подобно тому как тот, кто сжимает кулак, должен сначала заметить, что делает это, прежде чем сможет сознательно расслабить руку. Терапевт начинает выводить на свет защитный процесс всегда в контексте подтверждения и нормализации.

Эдвард: Что ж, также должен сказать, я чувствовал каким-то необъяснимым образом, что я оправился от всего этого лучше, чем мой старший брат и мой младший брат. Конечно, я много принижал моего младшего брата. Сейчас мы ладим очень хорошо, но я думаю, что я, я имею в виду, я придумывал игры, а он, конечно, всегда проигрывал, знаете, что тут говорить, я был на пять лет старше. Мне надо было побеждать хоть где-то... Но, хм, я сожалею об этом. И еще больше я чувствую это по отношению к моему старшему брату. Я имею в виду, я очень, очень, очень старался... получить... как же это сказать - одержать над ним верх, одолеть... победить его, что, мне помнится, я делал постоянно примерно с семи или восьми лет, знаете? Думаю, что я стал более, более напористым, чем он. Это было, знаете, я мог зайти дальше, чем он. Я дрался более свирепо, знаете; он был... я делал из него как бы неудачника. Мы все по очереди придирались друг к другу, так или иначе. Мммм...