Ощущение причастности к значимому социальному действию дает пострадавшей возможность участвовать в правовой битве с преступником с позиции силы. Как и в случае с семейным разоблачением, пережившая насилие черпает силу из своей способности встать в присутствии многих людей и рассказать правду, не боясь последствий. Она знает, что правда – то, чего преступник боится больше всего. Кроме того, она получает удовлетворение от публичной демонстрации силы ради других и себя самой. Бьюэл так описывает чувство триумфа, которое она испытывает, защищая в суде женщин, которых избивали партнеры:
«Я обожаю суд. В суде есть нечто такое, что вызывает выброс адреналина. Это такое замечательное ощущение, когда ты достаточно хорошо изучила закон и достаточно заботишься о женщине, которую защищаешь, чтобы знать факты дела наизусть. Это так здорово – я вхожу в зал суда, и судья обязан меня выслушать! Это главная цель моей работы на протяжении вот уже 14 лет: заставить систему обращаться с женщинами уважительно. Заставить эту систему, которая виктимизировала… столь многих женщин, работать на нас. Не стараться разрушить ее, не ругать ее, а играть по ее правилам и заставить ее работать – вот это и есть чувство настоящей силы»[587].
«Я обожаю суд. В суде есть нечто такое, что вызывает выброс адреналина. Это такое замечательное ощущение, когда ты достаточно хорошо изучила закон и достаточно заботишься о женщине, которую защищаешь, чтобы знать факты дела наизусть. Это так здорово – я вхожу в зал суда, и судья обязан меня выслушать! Это главная цель моей работы на протяжении вот уже 14 лет: заставить систему обращаться с женщинами уважительно. Заставить эту систему, которая виктимизировала… столь многих женщин, работать на нас. Не стараться разрушить ее, не ругать ее, а играть по ее правилам и заставить ее работать – вот это и есть чувство настоящей силы»[587].
Выжившая, которая решает вынести свои показания на суд общественности, должна заранее примириться с тем, что не каждую битву можно выиграть. Ее собственная конкретная битва становится частью более широкой непрекращающейся борьбы за применение буквы закона к «тирании сильных». Часто это ощущение причастности – единственное, что поддерживает выжившую. Чувство единства с теми, кто поддерживает ее и верит в правое дело, может утешить даже в момент поражения. Женщина, пережившая изнасилование, говорит о преимуществах обращения в суд:
«Меня изнасиловал сосед, проникший в мой дом под предлогом оказания помощи. Я пошла в полицию, выдвинула обвинения и дважды была в суде. Мне назначили кризисного консультанта по изнасилованиям, и районные прокуроры были очень добры ко мне и готовы помочь, и все эти люди мне верили. В первый раз жюри присяжных не пришло к согласию, а во второй раз его оправдали. Вердикт меня разочаровал, но над ним я не властна. Моя жизнь от этого не кончилась. Участие в суде было для меня своего рода катарсисом. Я сделала все, что было в моих силах, чтобы защитить себя и постоять за себя, так что эта рана не загноилась»[588].