Фонаги и Таргет исследуют природу непреодолимого желания к разыгрыванию насилия, основываясь на «неспособности к ментализации», которая характеризует лиц, совершивших насилие (Fonagy, Target, 1999). Вместо того чтобы конкретно следовать модели «цикла насилия», в котором бывшие жертвы физического насилия осуществляют это с другими, пытаясь избавиться от собственного опыта пассивности и беспомощности путем идентификации с агрессором, жестокие взрослые часто следуют более сложным и тонким путем. Их ранний опыт заботы не сформировал центральную функцию отзеркаливания, где их собственные психические состояния, чувства и намерения были бы возвращены обратно им; основной шаг развития в сторону символизации, удерживающей ужасные мысли, был пропущен. Они не в состоянии ни удерживать болезненные психические состояния в своем сознании, ни находить удовлетворение через ответы других, поэтому у них огромная потребность что-то делать с этими чувствами и мыслями и изгонять их посредством физических актов насилия. У женщин насилие обычно направлено на их собственные тела, представляющие тело матери; у мужчин такое насилие направлено наружу, к другим. Вэллдон подчеркивает, что символически тела младенцев также являются продолжением Я для женщин с ранним опытом лишений, пренебрежения и жестокости и, следовательно, также становятся объектами, которые можно использовать в качестве сосудов для насильственных импульсов (Welldon, 1988). Представление Демоса о детях как ядовитых контейнерах, очень важна в его понимании младенцев как универсальных сосудов для нежелательных импульсов, как носителей токсичных человеческих чувств. Я проиллюстрирую эту сложную динамику следующим клиническим материалом, который содержит тревожные и разрушительные подробности о матери, которая убила своего ребенка.

Клинический случай. Долорес: нападение на своих детей, убийство четырехлетней дочери

Клинический случай.

Долорес: нападение на своих детей, убийство четырехлетней дочери

Долорес, мать-одиночка восточноевропейского происхождения в возрасте около тридцати лет, жила одна с двумя маленькими дочерями — одной четырехлетней (Энжел) и другой семилетней, когда она попыталась убить и их, и себя. Женщина была убеждена, что девочки были в опасности и их ожидало похищение бандой педофилов, которые будут использовать их в «снафф-фильмах», т. е. порнографических фильмах, в которых снимаются реальные убийства. Она спланировала убийства и самоубийство в деталях, но решение убить сразу всех было принято в день совершения преступления. Долорес, как обычно, отвела детей в школу, а затем подготовила все необходимое для их смерти: повесила в доме три петли, а также добавила в пудинг барбитураты, надеясь, что это успокоит детей, чтобы она могла их задушить, затем повесить и после этого повеситься сама. Она была убеждена в том, что за домом наблюдает главарь банды педофилов и что люди, с которыми она столкнулась на прогулке по дороге домой, были шпионами этой банды, которые использовали свои мобильные телефоны, чтобы предупреждать друг друга об их передвижениях.