Учитель ждал от него ответных слов, но Гэбриэл молчал, слишком много мыслей роились в голове.

— То, что произошло три дня назад, — снова заговорил Сентас Рей, — ранило тебя, я знаю. Но ты умный мальчик, и должен понимать, что рано или поздно со всеми случается так называемая ломка привычного. Это взросление. Братству нужны самые сильные, слабые должны умереть.

— Алехандер слаб, — сказал Гэбриэл, не вопрос, а утверждение.

Учитель пожал плечами.

— Я дам ему шанс. То, что он быстро устает, но снова возвращается в строй, многого стоит.

То, что Алехандер скоро умрет, после этих слов не вызывало сомнений. Как странно, Гэбриэл понял, что больше не чувствовал жалости, вообще больше ничего не чувствовал, только не хотел иметь ничего общего с этими убийствами.

— Сегодня прибывают другие члены Братства, утром почтовый голубь доставил послание. Не вовремя, но они хотят посмотреть на моего лучшего ученика. И я хочу знать, могу ли я рассчитывать на тебя?

Гэбриэл больше не был уверен, может ли он сам рассчитывать на себя.

Сентас Рей ждал. Для него это было очень важно, показать своего лучшего воспитанника, свою гордость, продемонстрировать собственное мастерство учителя через ученика.

Гэбриэл все еще молчал. Если он скажет «нет», Сентас Рей убьет его, он не перенесет позора, если Братья приедут и увидят, что его расхваленный ученик не приручен, проще убить его, чем показать гостям в таком душевном смятении, в каком он пребывал сейчас, признавая свое поражение.

Если он скажет «нет»... Или когда он скажет «нет»?..

— Вот, — Сентас Рей решил использовать свой последний козырь, похоже, желание покрасоваться перед гостями было очень сильно. Он извлек из кармана маленький круглый кулон на тонкой цепочке. — Держи.

Гэбриэл автоматически протянул руку.

— Что это?

— Это было на тебе, когда я забрал тебя. Должно быть, это принадлежало твоим родителям. Скорее всего, этой какой-нибудь амулет.

Кулон был круглым, маленький плоский камень белого цвета с красными и зелеными изломанными линиями, напоминающими молнии. Маленькая часть его семьи, его забытого прошлого. Он так жаждал этого, и вот у него есть что-то от его матери. Несмотря на все, что произошло в последние дни, сердце радостно застучало.

Гэбриэл вскинул глаза:

— Я могу его оставить?

— Конечно, — Сентас расплылся в улыбке, понимая, что победил. — Итак, я могу на тебя рассчитывать?

Амулет в руке вдруг стал тяжелым. Продаться за весточку о семье, на это Сентас рассчитывал?