Внезапно она почувствовала злость на брата, который суетился у костра с совершенно довольным выражением на лице. Он ведь даже не понял, не оценил...

— На, попей, — раздался рядом голос. Эрилин подняла глаза, возле нее стоял Джоф с дымящейся кружкой в руках. — Это чай.

— Спасибо, — вяло ответила она, но все же взяла кружку.

Генти присел рядом. Ей не хотелось быть грубой и гнать его, но, когда она оставалась одна, легче было ничего не чувствовать.

— Как ты? — осторожно спросил юноша.

Если бы это спросил Эмир, она запустила бы ему в голову кружкой с кипятком, но Джоф сам выглядел, как живой труп, бледный и с опухшими глазами.

Принцесса пожала плечами.

— Нормально. Что со мной будет? Жива, здорова. Это ведь не я осталась там...

Генти немного помолчал, потом снова заговорил, но, казалось, ни к кому не обращаясь:

— Я до последнего думал, что он что-нибудь придумает, выкрутится.

— Не надо, — попросила Эрилин, а потом призналась: — Я тоже.

Они оба замолчали. Трещал костер. Эмир что-то пытался рассказывать Лорису, но маг тоже был подавлен и молчал, никак не реагируя на его слова.

Эрилин задумалась о Лигас, к которой они сейчас направлялись. Как сказать ей? Как, во имя господа, заявиться к ней и сказать, что Гэбриэла больше нет?

— Как думаешь, они его... уже? — нарушил молчание Джоф.

Принцесса поставила кружку на землю и потерла руками глаза:

— Не знаю, — простонала она, — ничего уже не знаю...

Генти на пару мгновений коснулся ее плеча, а потом ушел, оставив одну. Ему тоже было плохо, он хотел с кем-то поговорить, но Эрилин в этот момент не была способна оказать поддержку даже самой себе, не то что кому-то другому.

Гэбриэл бы смог. Он действовал на людей успокаивающе, он умел дарить уверенность...

Действовал? Умел? Неужели она уже думает о нем в прошедшем времени?

Принцесса закрыла глаза и откинула голову назад, опираясь затылком о твердую кору дерева. Наконец, из-под ресниц хлынули горячие, обжигающие слезы. Но облегчения они не приносили.