А спустя минуту отец орал с покрасневшим лицом:

– Как он посмел подвергнуть тебя риску?! Тебя?! Потащил… туда! В закрытую зону! А если бы тебя схватили?!

– Он знает законы!

– Он…

– Да ты дослушай… – отбивалась я. – Мы вытащили ее… Вытащили Маргариту! Она свободна! И она придет сюда завтра, придет к тебе…

Я никогда не видела его таким ошалевшим. Побелевшим и просветлевшим одновременно, онемевшим на целую вечность. Он раскрошился, он потерял способность говорить – просто сидел и шевелил губами, будто забыл, как складывать слова. А после, неспособный унять дрожь в ладонях, вдруг прошептал: – Здесь надо прибрать, да? – Как пацан, которому сообщили, что в гости придет школьница-звезда из параллельного класса. – Пыль… Полы…

И он оглядел наш дом так, будто видел его впервые.

«Прибрать. Смешной ты, папка…»

– Я помогу тебе попозже, отдохну сначала, ладно?

На меня даже не обратили внимания – иди, мол, отдыхай, я все сделаю сам.

Он поднялся, зачем-то вытащил из кухонного шкафа пушистую метелку Анны, всегда казавшуюся мне бесполезной, подошел к книжному шкафу, принялся неумело смахивать пыль.

Взгляд стеклянный, ошарашенный, ушедший в себя. И еще… полный надежды.

«Вот он и узнал новости дня. А то и всей жизни».

Я покачала головой и отчетливо ощутила – пара часов сна мне не повредит.

*

Проспала я, оказывается, до самого вечера.

Проснулась – за окном темно; свет в комнату падает только из приоткрытой двери, через которую вошел отец.

– У тебя пищал телефон, – оправдывался он, – я хотел отключить, чтобы не разбудил.