«Ардис Первый, Ардис Второй, Загорелый Человек в Шляпе, а теперь Рыжая Гора —»

«Перестань!», повторила Ада (как дура, имеющая дело с эпилептиком).

«Oh! Qui me rendra mon Hélène —»

«Ах, перестань!»

«– et le phalène».

«Je t’emplie (“prie” и “supplie”), довольно, Ван. Tu sais que j’en vais mourir».

«Но, но, но (хлопая каждый раз себя по лбу) – быть всего в шаге от, от, от – и в последний момент сотворить из этого идиота Китса!»

«Боже мой, я должна идти. Скажи мне что-нибудь, мой милый, любовь моя, скажи что-нибудь, что может помочь!»

Узкая пропасть молчания, нарушаемая лишь стуком дождя по карнизам.

«Останься со мной, девочка», сказал Ван, отбросив все на свете – гордость, гнев, общепринятые представления о сострадании.

На миг ему показалось, что она заколебалась или, по крайней мере, подумала о такой возможности, но тут с подъездной аллеи донесся зычный голос, и вот уже Дороти, в сером плаще и мужской шляпе, энергично поманила ее раскрытым зонтиком.

«Я не могу, я не могу, я напишу тебе», пробормотала моя бедная любовь, обливаясь слезами.

Ван поцеловал ее холодную, как осенний лист, руку и, оставив свой автомобиль заботам «Бельвю», свои вещи – заботам всех «Лебедей», а кожные высыпания Эвелин – заботам мадам Скарлет, прошел по раскисшим дорогам верст десять до Рена и оттуда улетел в Ниццу, Бискру, на Мыс Доброй Надежды, Найроби, на горные кулички Бассета —

И над вершинами Бассета —

Стала ли она писать к нему? О да, конечно! О, все вообще вышло в лучшем виде! Фантазия преследовала реальность в нескончаемом состязании и девичьем смехе. Андрей прожил всего несколько месяцев, по пальцам посчитать – один, два, три, четыре, – скажем, пять. К весне тысяча девятьсот шестого или седьмого года Андрей был в порядке, с удобным пневмотораксом легкого и соломенной бородкой (нет ничего лучше лицевой растительности, чтобы занять больного). Жизнь разветвлялась и пускала новые ростки. Да, она сказала ему. Он оскорбил Вана на выкрашенном в лиловый цвет крыльце отеля «Дуглас», на котором Ван ожидал свою Аду в последней версии «Les Enfants Maudits». Мосье де Тобак (награжденный рогами ранее) и лорд Эрминин (вторично секундант) стали свидетелями дуэли в обществе нескольких высоких агав и приземистых кактусов. Г-н Вайнлендер явился в визитке (он бы так и сделал), Ван выбрал белый костюм. Ни один из противников не хотел испытывать судьбу, и оба выстрелили одновременно. Оба упали. Пуля г-на Визиткина попала в подошву левого ботинка Вана (белого, на черном каблуке), сбив его с ног и вызвав в ступне легкий fourmillement (взбудораженные муравьи) – только и всего. Ван же попал противнику в подбрюшье – серьезное ранение, от которого тот оправился в должное время, если вообще оправился (здесь развилка тонет в тумане). На самом деле все вышло намного скучнее.