— Не был, — ответил Сема. Но он хорошо знал, что такое жажда. Во время своих недавних скитаний по лесу он сильно мучился из-за того, что не мог напиться. И теперь он пожалел мальчишек, которые оказались почти в такой же ситуации, только в чужом поселке. Время близилось к полудню, палило солнце, было жарко. Он и сам не отказался бы от глотка воды.

— Ладно, — сказал он. — Отойдите, я спускаюсь.

Мальчишки немного отошли от дерева, и Сема, добравшись по веткам до самой нижней, спрыгнул на землю.

— Ждите здесь, я скоро, — пообещал он.

— Мы с тобой пойдем, — сказал старший.

— Не надо, — возразил Сема. — Мама вас увидит и может меня уже не отпустить гулять. Я сам принесу.

И, не дожидаясь ответа, он побежал домой.

Отца не было, а мама стряпала на кухне обед. Сема опустил ведро на длинной цепи в колодец, достал его, полное прозрачной, чуть отливающей синевой, водой. Попил сам, чувствуя, как вода леденит зубы. А потом наполнил железный ковш, стоявший на колодезном срубе, и, держа его обеими руками, пошел обратно. Мальчишки терпеливо ждали его, стоя в тени дерева.

— Ух, какая холодная! — сказал старший, отпив из ковша.

— Даже зубы ломит, — поддакнул средний, тоже выпив. И что-то сказал младшему. Тот кивнул и подставил ладошки, сделав из них своеобразную чашку. Средний плеснул в нее из ковша воды. И мальчик напился.

— А он что, всегда молчит? — спросил Сема, показывая на младшего мальчика, который казался его ровесником, но был ниже ростом и намного уже в плечах. — Еще ни одного слова не сказал.

— А он вашего языка не знает, — пояснил средний. Он был настроен благожелательнее, чем его более взрослый товарищ, и не глядел на Сему свысока из-за того, что был старше. — Только недавно приехал, не успел еще выучить. Тебя как зовут?

— Сема.

— А меня Жасур. — Он поочередно показал на своих товарищей. — Их — Алпамыс и Сегиз. Мы все из одной местности. Там у нас хорошо.

— А здесь плохо? — спросил Сема.

Но Жасур не ответил. Зато в разговор вмешался старший, которого звали Алпамыс.

— А ты родился в этом поселке? — поинтересовался он. — Никуда не выезжал?

— Никуда, — сказал Сема. — Зато я в лес ходил. Далеко. Медведя видел. И волков. Но я их прогнал. Как завою!

И он изобразил волчий вой. Но только тихо, чтобы не услышали мама и дед Матвей.

— Волки испугались и разбежались, — продолжал сочинять Сема. Он видел, что его авторитет в глазах новых товарищей растет, и это подстегивало его воображение. — А у вас волки есть?