И тогда Зарина запросилась:

- Отведи меня к нему. Я сумею помочь...

И, схватив склянку со снадобьем, заторопилась за другом на мороз.

Меж изб Зары и Свята было богато домов, и в каждом из них горела лучина. Да по-за узких окон слышался гомон тихий. Значит, друг не соврал. Струпный Мор дотянулся и до Светломеста.

Отблески горящих лучин падали на протоптанную дорогу небольшими пятаками света, только наокол все одно было темно. Зара шла почти наугад, пока не споткнулась. А там - колючий снег с сугробом высоким. И, кажется, ладошка расцарапалась о ветку коряжистую.

Заринка попыталась встать, а так и не смогла: запуталась в юбках, что мокрыми холстинами окутали ноги. И ей бы снова попытаться, да только в тот самый миг дружние руки подняли ее с сугроба. Отряхнули аккуратно, бережно даже. И глазами - в глаза:

- Не ушиблась? - Свят переживал. Оглядывал тонкую фигурку в куцем свете оконец, да все ладоней касался: - Что ветка: поранила?

А Зара разревелась. Не из-за боли, нет. Из-за склянки, что несла Нежегу в подмогу. И ведь старалась не уронить, да только...

Святослав поднял темный пузырек осторожно, отер о свой тулуп. Поднес к лицу девки:

- Не волнуйся, не пролилось. Ты чего, глупая?

И тогда Заринка от счастья улыбнулась. Сквозь слезы. И улыбка эта, искренне-детская, заставила Свята улыбнуться в ответ:

- Пойдем?

А Зарина, кивнув другу, потянулась за ним к воротам, и уже оттуда - в просторные сени.

В избе Литомира было душно. И пахло гнилой плотью да гноем.

А Веселина уж с ног сбилась, хлопоча вокруг двух лавок, на которых, не открывая глаз, лежали Литомир да малой - оба белокипенные, с тонкой кожей, обтягивающей впалые щеки. И над щеками - темные круги век, хрупких, едва дрожащих от покидающей их жизни.

И смрад стеной плотной. Да такой, что оседает во рту горечью диковинной, от которой живот крутит, словно бы в потуге.

- Проси матку уйти из избы, да сам не гляди на меня, коль Богослава чураться не хочешь, - и взмолилась в удивленное лицо Свята: - скорей!

И уже за спиной расслышала, как друг вывел матку на мороз, да воротился в избу. Зарина скинула тулуп, остановилась у лавки Нежега. Присела. Как вспомнить-то слова, что шептала у батькиного изголовья? Девка не знала. Это дома ей казалось, что придет она к малому, опустится с ним рядом, и сказ святой сойдет с губ. А тут поняла: кликать божиню ей надобно, коль хочет помочь. Потому как шепот, что слышала девка, женским чудился. А тогда и понятно: то с ней сама Пряха небесная говорила. Судьбоносная Макошь дар в уста девки вкладывала...