— Обещаю, Мэри Кей. Никуда я не денусь. Ты от меня легко не отделаешься.

Ты смеешься и напеваешь старую песню Хьюи Льюиса, затем становишься серьезной. Стискиваешь мое запястье и не отпускаешь. Мы заключаем сделку, самую важную в моей жизни.

— Хорошо.

40

40

Еще один факт о нас: становится только лучше. В библиотеке весело. Время течет медленно, и можно поиграть в нашу собственную изощренную игру в прятки. Мне нравится чувствовать на себе твой взгляд, пока я толкаю мисс Телеггинс между полками первого этажа; нравится, как неторопливо ты спускаешься по лестнице к нашему красному ложу, убедившись, что я следую за тобой. Ты была права, это похоже на молнии, и мне крайне трудно не бегать по проходам, разбрасывая книги и вопя во все горло: «Я БЕЗУМНО ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, МЭРИ КЕЙ ДИМАРКО!»

День сходит на нет, безмолвная библиотека выглядит мрачно. В последнее время посетителей мало, и у нас есть время обсудить проект борделя «Сочувствие». Иногда становится совсем безлюдно, и ты шепчешь мне: «Кажется, наши сексуальные флюиды распугали читателей». И ты права: такова сила любви. Наконец пора домой. Мы кормим котов, а затем — ура! — мы снова голые и потные, укутываемся друг в друга. Добро пожаловать на матушку-Землю.

— Ну и денек, — говоришь ты. — Мне уже не терпится уехать в путешествие. Это плохо?

— Вовсе нет, — говорю я, потому что так и есть.

— А что слышно от Шеймуса в последнее время?

— По-моему, он уехал из города на какие-то тренировки по кроссфиту.

— Он что, тебя избегает?

Дуется — да. Ноет — да. Избегает — нет.

— Думаю, этого следовало ожидать. Одиноким людям тяжело видеть влюбленные парочки.

— Верно, — говоришь ты. — Считается, что любовь правит миром, но она же делает мир жестоким и устанавливает границы, сквозь которые многим не суждено пробиться.

Ты такая умная… Я целую твое плечо.

— На его месте я бы чувствовал себя отвергнутым.

— Ой, нет, он не воспринимает меня в таком смысле… — Конечно, воспринимает. — Я просто за него волнуюсь.

— Похоже, для тебя это нормально. Когда все идет хорошо, ты волнуешься больше обычного.

Ты уязвима, и тебе не мешало бы умыться.