— Кажется, у меня новая аллергия на что-то, но сдавать анализы не хочется. Иголки, бр-р-р…

Мы приближаемся к границе моего терпения. Я сразу ее одергиваю.

— Не шути со мной. Как мой сын? Он цел? Да или нет?

— Джо, он жив и здоров.

— Слава богу.

— Бог тут ни при чем, о Форти заботится не он, так что благодари лучше меня.

— Лав, что тебе нужно?

— Я отправила тебе письмо. В нем билет на самолет; завтра ты должен прилететь в Лос-Анджелес. — Я ничего не говорю, потому что единственное, чего она заслуживает, это ничего. — Джо, все очень просто. Мне нужно тебя увидеть. Нам нужно тебя увидеть. Поэтому я купила тебе билет.

Если я попрошу дать мне отсрочку до понедельника, она сбросит звонок и поминай как звали. Я хочу повидать сына. Я хочу быть с тобой, Мэри Кей. Мои нейроны разрываются пополам.

— Джо?

— Я слышу.

— Отлично. И ты завтра приедешь, потому что иначе… Ну, у тебя, кажется, все наладилось с той женщиной и ее дочерью. Наверное, им будет неприятно узнать о семье, которую ты бросил…

Она знает. Откуда она знает? И опять перевирает факты… Я хочу влезть в гребаный телефон и задушить ее, на дворе чертов две тысячи двадцать первый, ПОЧЕМУ ЕЩЕ НЕ ИЗОБРЕЛИ ГРЕБАНЫЙ ТЕЛЕПОРТ? Спокойно. Дыши, Джо, Дыши.

— Я тебя не бросал, Лав.

— Еще как бросил, — говорит она. — Сел в машину, подаренную моими родителями, и укатил в дом, купленный для тебя моими родителями. Ты наверняка видишь себя жертвой, великомучеником… но я-то знаю, как все было. И если хочешь, чтобы я продолжала молчать… Встретимся завтра. Вообще-то уже сегодня. Тебе лучше вернуться в постель. За тобой скоро приедет машина.

Она отключается, а я не могу пошевелиться, не могу дышать, я умираю, а она — акула внутри моей акулы. Она вскрыла меня, извлекла все мои секреты. Меня тошнит прямо на край стола, я поднимаю глаза — в спальне по-прежнему темно.

Я сажусь в машину (в машину, подаренную моими родителями) и звоню Оливеру — голосовая почта, и я пишу Оливеру: «СОС», — и я звоню снова, и это немного меня успокаивает, словно вязание. Наконец он берет трубку. Сонный.

— Джо, не поздновато для звонков?

— Что ты ей сказал?

— Сказал кому?