— Да, буду.

— Значит, ты у нас исправился? Мистер Добродел-с-далекого-острова…

— Мы будем приезжать в гости раз в месяц. Или даже чаще.

— И ты прямо-таки сдержишь слово?

— Рей, я всегда был благодарен за все, что вы сделали. Вы же видели своими глазами. Я рыдал весь день и никогда не смогу выкинуть ее из головы, никогда не прощу себе, что не отнял пистолет у… — Не могу произнести ее имя. Я не готов. — Позвольте мне поступить правильно. Позвольте позаботиться о сыне.

— Что ж…

Он не отвечает «да», но и не говорит «нет», и я приподнимаюсь на кушетке. Смотрю ему в глаза.

— Вы же знаете, она бы одобрила это.

— Ох, парень, не советую строить догадки о желаниях моей дочери… Она хотела, чтобы ты исчез.

— Знаю, — говорю я. — Только это случилось во время нашей разлуки. У нее была, ну…

— Генетика такая, — отвечает Рей. — Дотти после родов тоже страдала от депрессии.

Он закатывает глаза. Вот бы он мог забеременеть и родить, истекая кровью, ползая на четвереньках и завывая от боли. Тогда не говорил бы так запросто о том, что значит иметь ребенка. Я вовсе не то имел в виду, но киваю.

— Рей, вы правы. Она составила соглашение. Хотела, чтобы я исчез из ее жизни. И все же, пусть это звучит глупо, не заблокировала меня в «Инстаграме».

— Говори по-человечески.

— Она ведь выкладывала в «Инстаграм» истории, верно? А когда публикуешь истории…

— Фильмы, что ли?

— Фотографии. Видео.

— А сценарий кто пишет?

Я СЕЙЧАС С УМА СОЙДУ.

— Это вроде домашних видеозаписей. Размещаешь в интернете и сам решаешь, кто сможет их посмотреть. Заблокировать человека очень просто, Рей. Однако Лав хотела, чтобы я видел, как растет наш сын. И я думаю, она хотела бы, чтобы я воспитывал его дальше.