Она не сразу сообразила, что Люциан хихикает.

– Потому, что ты напилась, mo chridhe[9], – сказал он.

– Чего?!

Люциан взял ее лицо в ладони и вгляделся в глаза.

– Выпила слишком много виски, – проговорил он, четко произнося каждое слово. – Ты наклюкалась. Похоже, тебя прошибло на слезу.

– Обращать внимание на слабость леди – жестоко. Я не хочу, чтобы меня прошибало на слезу!

– Хорошо, что не на драку, – утешил Люциан.

Голова Хэтти отяжелела, глаза слипались.

– А ты злой, когда выпьешь?

Люциан широко улыбнулся, и при виде отколотого зуба сердце девушки упало.

– Я всегда злой, – напомнил он. – Ты ведь знаешь.

Значит, она хочет злого мужчину. Что за чушь?

– Мне не очень хорошо, – с трудом проговорила Хэтти.

Она села на кровать, Люциан опустился на колени и стал развязывать шнурки на ее ботинках. Хэтти вздохнула, подвигала пальцами и, ощутив приступ дурноты, легла.

– Я помогу тебе, хорошо?

– Ладно.

Он поворачивал ее туда-сюда, распуская шнуровку на платье, расстегивая застежки на платье, развязывая ленты на сетчатой нижней юбке. Он быстро справился с чулками, легонько касаясь чувствительной кожи под коленями, когда снимал эластичные подвязки. Наверное, Люциан проделывал это много раз, подумала она, ощутив ловкие рывки справа и слева и почувствовав, как слабеет давление корсета. Но с другими женщинами! Хэтти горько всхлипнула.