Поздний ланч они съели прямо в повозке – Мари Бернс все-таки успела упаковать корзинку со снедью. Там было два яблока, ломти свежего хлеба с сыром чеддер и крепкий, сладкий чай. Несмотря на открытый простор, Хэтти все еще сидела притихшая, и Люциана это тревожило. К молчанию жены он не привык, особенно после болтовни в постели и бесед, которые они вели за едой.

– Помнишь наш недавний разговор про справедливость?

Она бросила на него рассеянный взгляд.

– Помню.

– Я говорил, что читал мысли ученых людей по этому вопросу.

– Да.

– Мне попалась теория Локка, которая, как я думал, вполне обоснованна. – Колеса повозки подпрыгнули на ухабе, Люциан поймал скатившееся с колен Хэтти яблоко и подал ей. Он погладил ее рукой в перчатке, и от беглого прикосновения в нем вспыхнуло жгучее желание, словно он не был с ней не далее как сегодня утром. Люциан встряхнулся. – Так вот, Локк говорит, что человек имеет право присваивать землю или ресурс и владеть им, если сдобрит его своим потом и трудом. Мне эта мысль понравилась. Никто не давал мне ничего просто так, и мне пришлось много потеть и истекать кровью, чтобы владеть тем, чем владею.

– Никто не давал тебе ничего, – тихо повторила Хэрриет.

– Пожалуй, – кивнул он, хотя удачные возможности и были. К примеру, Грэм и антикварная лавка. – Я и сам когда-то работал под землей и внезапно понял, что шахтеры буквально сдабривают потом угольные пласты, но не владеют ими – шахты принадлежат тем, чья нога в них даже не ступает. Знаешь, к чему меня подвел Локк?

Теперь ему удалось завладеть ее вниманием.

– Что ты собираешься делать?

– Я подумываю о том, чтобы передать Драммуир шахтерам.

Хэтти молча грызла яблоко, и он ждал ее вердикта со странным напряжением.

– Шахта, которой владеет община? – наконец спросила она.

Люциан кивнул.

– Подобные эксперименты уже были – Роберт Оуэн пытался осуществить это в Штатах и здесь, в Британии, в Хэмпшире. Сперва нужно сделать все необходимые финансовые вложения, иначе они обанкротятся через неделю. – Он покачал головой. – Наверное, это худшая шахта, какой мне довелось владеть.

– Хм-м, – протянула Хэтти. – Что случилось с человеком, который обставлял свои комнаты бесценными безделушками просто потому, что ему это нравится?

Люциан осклабился.

– Разве нельзя быть и тем и тем?

– Я бы сказала, что можно, – помолчав, ответила она, – только не мне об этом судить: мышление у меня нелинейное. Чем же закончились эксперименты Роберта Оуэна?