Хелен выдавила из себя механическую улыбку. Она встала и приветственно помахала публике. Аплодировали ей громко и уважительно. Потом Франко повернулся и посмотрел на Нили. Туда же устремились и взоры публики. Он заговорил тихим голосом, а на глаза его навернулись слезы восторга.

– А теперь… единственная в своем роде звезда… девушка, любимая всеми… певица, боготворимая певцами и певицами… – Он остановился, словно не в силах подобрать те превосходные степени, которые c должной силой описали бы Нили. Потом он улыбнулся и безыскусно сказал: – Мисс Нили О’Хара.

Аплодисменты были оглушительны. Несколько человек приветствовали Нили стоя. Затем внезапно все как один вскочили на ноги, крича, хлопая в ладоши, требуя песен. Кевин тоже встал. Энн не знала, что делать. Кроме Хелен Лоусон и ее юного кавалера, встали все. Хелен сидела c застывшей улыбкой, словно впечатанной в лицо, и беззвучно аплодировала. Танцор глупо смотрел на нее, ожидая указаний.

Наконец Нили встала и подошла к микрофону. Она любезно всех поблагодарила, и только. Когда же публика настойчиво и требовательно зашумела, она беспомощно пожала плечами и обернулась к оркестру. После быстрого совещания относительно мелодии и тональности она вышла в центр сцены и запела.

Она была великолепна. Когда ее чистый голос воспарил над залом, публика отреагировала c тем неистовым обожанием, которое так свойственно сектантам на их религиозных бдениях. Она спела шесть песен, и лишь тогда ее отпустили. Она вернулась к столику, и в глазах ее сияли слезы восторга. Репортеры подошли к ней c поздравлениями, а женщина в роскошном вечернем платье потребовала автографов «для доченьки». Нили безропотно подписывала меню, визитные карточки и клочки бумаги. Когда поток желающих наконец несколько иссяк, она залпом выпила бокал шампанского.

– Знаете, я ведь могу к этому и пристраститься.

– К пению в ресторанах? – c надеждой спросил Кевин.

– Нет, к шампанскому. Очень вкусно. – Она налила еще бокал. – Конечно, разумней придерживаться виски и водки, но сегодня – шампанское. Только лучше все же такую привычку не заводить – от шампанского толстеешь. Вон, взгляните-ка на Железную Мымру. Это ее от хороших вин так разнесло.

– Нили, ты сегодня была просто великолепна… – начал Кевин.

– Конечно. На старых номерах легко быть великолепной. Теперь таких песен больше не пишут.

– Но именно старые вещи ты и исполнишь в телеконцерте.

Она хмыкнула:

– Опять за свое, да?

– Нили, публика тебя обожает.

– А как же! И фильмы мои она тоже обожает. Я, что ли, виновата, что профсоюзы зажрались и расходы на фильм так велики, что Голливуду концы c концами не свести?