Хавьер снова взял ее под руку. По пути к воротам им встретилось немало рабочих, которые кидали на него недоуменные взгляды. Хавьера мучил один вопрос, и он не мог отпустить сеньору Рамирес, не задав его.
– Мерседес…
За последний час Конча и думать о дочери забыла, но она понимала, что рано или поздно ей придется сказать Хавьеру, что Мерседес отправилась на его поиски и так и не вернулась.
– Не могу тебя обманывать, – сказала она, взяв его руку. – Но если получим от нее весточку, я тут же тебе напишу.
Теперь уже Хавьер не мог найти слов.
Когда за ее спиной с лязгом закрылись ворота, женщину передернуло. Запахнув пальто поплотнее, она поспешила прочь. Несмотря на то что там был похоронен ее сын, ей хотелось убраться из этого места как можно скорее.
Однажды над горной вершиной в небо на высоту в сто пятьдесят метров вздымется огромный крест, величественный, надменный и победоносный. У его основания расположат фигуры коленопреклоненных святых, а прямо под ним будет находиться усыпальница Франко. В некоторые дни его длинная тень будет касаться леска, где в безымянной могиле лежит тело Антонио.
Часть 3
Часть 3
Глава 35
Глава 35
Длинные тени успели накрыть площадь перед «Эль Баррил», когда смолкли последние слова Мигеля. Соня уже и забыла, где находится. Она была поражена тем, что он ей рассказал.
– И как все это только могло выпасть на долю одной-единственной семьи?
– Почему же одной? – возразил Мигель. – Рамиресы не были исключением. Отнюдь нет. Пострадала каждая республиканская семья.
Мигель, похоже, порядком устал, но рассказ не прерывал. Теперь Соня взглянула на это место другими глазами. Казалось, там до сих пор витала грусть от случившегося с хозяевами кафе.
Старик проговорил уже несколько часов, но кое-что в его истории все еще оставалось недосказанным. То, что Соню интересовало больше всего.
– Так как же все обернулось для Мерседес? – полюбопытствовала она.
Снимки танцовщицы на стене над их головами служили постоянным напоминанием настоящей цели ее визита.