– С меня достаточно и того, что я знаю.

– Может быть, вы превосходно об этом осведомлены, но я-то имел в виду… Впрочем, это будет не слишком галантно. А может быть, я остаюсь здесь, чтобы выручить вас, если все-таки будет осада. Мне еще не случалось выручать девушек из беды. Это тоже принесло бы новые впечатления.

Скарлетт знала, что он ее дразнит, но чувствовала и серьезность за этими словами. Она вздернула голову:

– Я не нуждаюсь в том, чтобы вы меня выручали. Я сама могу позаботиться о себе, благодарю вас.

– Не говорите так, Скарлетт! Можете так думать, если вам нравится, но никогда, ни при каких обстоятельствах не говорите подобного мужчине. В этом и заключается проблема девиц янки. Они были бы чудо как хороши, если б не сообщали вам постоянно, что могут сами о себе позаботиться, благодарю вас. И в большинстве своем говорят истинную правду, помоги им Господь. Вот мужчины и предоставляют им эту привилегию – самим о себе заботиться.

– Как вы красноречивы, – обронила Скарлетт ледяным тоном, ибо не было на свете большего оскорбления, чем быть приравненной к девицам янки. – Я полагаю, вы лжете по поводу осады. Вам известно, что янки никогда не доберутся до Атланты.

– Держу пари, они будут здесь, и месяца не пройдет. Ставлю коробку конфет против… – Его темные глаза обежали ее лицо и остановились на губах. – Против поцелуя.

Сердце ее сжималось от страха перед вторжением янки, но при слове «поцелуй» она о своих опасениях забыла. Это была уже привычная почва и куда более интересная, чем военные действия. Скарлетт с трудом удержалась от торжествующей улыбки. С того дня, как Ретт подарил ей зеленую шляпку, он ни разу не предпринимал шагов, хотя бы в малейшей степени характерных для влюбленного. Он никак не поддавался ее стараниям вовлечь его в беседу на личные темы, а тут вдруг клюнул безо всякой наживки и сам заговорил о поцелуях.

– Мне не нравятся такие интимные разговоры, – сказала она холодно и ухитрилась нахмуриться. – И если на то пошло, то я скорее поцеловала бы поросенка.

– О вкусах не спорят, но я то и дело слышу об особом ирландском пристрастии к поросятам – кажется, даже держат их у себя под кроватью. Но, Скарлетт, вам ведь ужасно хочется целоваться. Вот в чем ваша беда. Ваши поклонники чересчур вас уважают – одному Богу ведомо за что, – а то и боятся и потому не смеют обращаться с вами правильно, то есть как вы действительно хотите. В результате вы стали нестерпимой воображалой. А вас нужно целовать, причем делать это должен человек, который знает как.

Разговор шел совсем не так, как ей было желательно. И с ним всегда выходило подобным образом. Вечная дуэль, в которой она проигрывала.