Когда она с ним разделалась, силы в какой-то мере вернулись к ней, а вместе с ними – новый приступ страха. Откуда-то с другого конца улицы слышался далекий смутный гул, но что он заключал в себе, чего от него ждать – она не понимала. Странный гул, ничего в нем не различишь, только то, что сила звука то нарастает, то падает. Она вся обратилась в слух, вытянулась стрункой – и скоро обнаружила, что мышцы заныли от напряжения. Больше всего на свете она жаждала услышать стук копыт и увидеть Ретта – бесшабашного, самоуверенного, смеющегося над ее страхами. Ретт увезет их отсюда. Куда? Об этом она не задумывалась. Не все ли равно?

Пока она так сидела, ловя каждый звук города, над деревьями появилось слабое зарево. Это ее озадачило. Понаблюдав за необычным свечением, она отметила, что отсветы растут и делаются ярче прямо на глазах. Темное небо окрасилось ярко-розовым, затем мрачновато-красным, и внезапно поверх деревьев взмыл к небесам громадный язык пламени. Она вскочила на ноги, сердце опять болезненно ухнуло и бешено заколотилось.

Янки пришли! Они пришли и жгут город! Горит, кажется, где-то восточнее, не в самом городе, во всяком случае не в центре. Вспышки огня взлетали все выше и выше, заливая красным заревом широкую полосу неба. Скарлетт завороженно смотрела, не в силах оторвать глаз от пугающего зрелища. Занялся, должно быть, уж целый квартал. Потянуло ветерком, и до нее донесся слабый запах дыма.

Она взлетела наверх, в свою комнату, и свесилась из окна для лучшего обзора. Небо светилось зловещим огненным сиянием, большие клубы черного дыма кружились водоворотами, сбивались в тучи, громоздились над пламенем. Сильнее запахло дымом. Мысли заметались бестолково, разбежались в разные стороны: скоро ли огонь доберется до Персиковой улицы и спалит их дом, и сюда ворвутся янки, набросятся на нее, и куда деваться, что делать…

Кажется, все демоны ада выли и визжали у нее в ушах, мысли путались, еще немного, и она будет полностью во власти паники. Боясь упасть, она вцепилась в подоконник. «Я должна подумать, – твердила она себе снова и снова. – Я должна подумать!» Но мысли не давались ей, они порхали, бились, метались вокруг, как испуганные колибри. И в это время в уши ударил оглушительный взрыв, от пушек такого грохота не бывает, она ничего подобного не слышала! Небо расщепила гигантская вспышка. Потом еще один взрыв. Еще и еще. Земля содрогнулась, стекла в оконном переплете у нее над головой задребезжали и посыпались осколками.

Мир превратился в ад кромешный – грохот, пламя, землю сотрясает непрерывная череда взрывов, от которых лопаются барабанные перепонки. Фонтаны искр, стреляющих в небо и медленно, лениво опускающихся сквозь клубы дыма, кроваво-красного от зарева пожара. Вроде бы ее позвали из соседней комнаты, тихим, слабым голоском, но Скарлетт не обратила внимания. Сейчас ей было не до Мелани, вообще ни до чего. Существовал один только страх, он тек по ее жилам подобно пламени, пылавшему перед глазами. Не было Скарлетт – был ребенок, обезумевший от ужаса, до смерти перепуганный ребенок, которому только и нужно, что зарыться с головой в материнские колени и ничего этого не видеть. Если б оказаться сейчас дома! Дома и с матерью!