– Говоришь, тебя могут схватить? Они знают, что это был ты?

– Да, мэм. Я такой большой, меня ни с кем не спутать. Должно, больше всех негров в Тланте. Вчерась уже приходили за мной, но одна черная девушка укрыла меня, укрыла в хижине, в лесу. Там я и сидел, покуда они не ушли.

Скарлетт нахмурилась, решая, как ей быть. Ну, убил и убил, досадно вот только, что нельзя взять Сэма в кучера. Здоровый негр был бы хорошим телохранителем, не хуже Арчи. Ладно, надо как-то переправить его в «Тару», иначе его схватят. Такой ценный негр – и вдруг на виселице. Лучшего десятника в «Таре» никогда не было! Ей не приходило в голову, что теперь Сэм свободный человек. Он по-прежнему принадлежал ей, как Порк и Мамми, как кухарка и Присси. Он, как и раньше, оставался «одним из нашей семьи», его следовало оберегать.

– Я отправлю тебя в «Тару» сегодня вечером, – наконец произнесла она. – А теперь, Сэм, мне надо ехать, но до захода солнца я вернусь сюда. Жди меня здесь на обратном пути. Никому не говори, куда ты собрался, и, если у тебя есть какая-нибудь шапка, прихвати ее с собой – закрыть лицо.

– Нет у мене никакой шапки.

– Вот тебе монета. Купи себе шляпу у местных негров и жди меня на этом месте.

– Да, мэм. – Лицо негра сразу прояснилось, когда ему сказали, что он должен делать.

Скарлетт, продолжая размышлять, поехала дальше. Такой работник в «Таре» будет незаменим. В поле от Порка было мало толку и уже не будет, ну а Сэм в «Таре» наведет порядок, Порк же переедет в Атланту, к своей Дилси, и таким образом Скарлетт выполнит свое обещание, данное верному слуге после смерти отца.

Солнце клонилось к закату, когда она добралась до лесопилки; так поздно ей не случалось наведываться туда. Джонни Галлегер стоял на пороге хлипкого сарая, служившего кухней для маленького лагеря лесозаготовителей. На бревне перед хибарой из горбыля, в которой были их нары, сидели четверо из пяти заключенных, выделенных Скарлетт для Джонни. Арестантская одежда была в грязных разводах и провоняла потом, кандалы уныло звякали на щиколотках, когда они меняли положение ног. «Они страшно истощены и нездоровы», – подумала Скарлетт, внимательно всматриваясь в них; когда она их нанимала, все крепко стояли на ногах. Арестанты даже не подняли на нее глаз, но Джонни обернулся и небрежно стянул с головы шляпу. Его смуглое лицо хранило непроницаемое выражение.

– Мне не нравится, как выглядят эти люди, – резко начала Скарлетт. – У них больной вид. Где еще один?

– Говорит, что приболел, – лаконично ответил Джонни. – Он на нарах.

– Что с ним?