Лицо Джонни окаменело, и Скарлетт не знала, как ей поступить. Что делать, если он уйдет? Она не может торчать тут всю ночь, сторожа арестантов!

Должно быть, неуверенность отразилась в глазах Скарлетт – в ответ выражение лица Джонни немного смягчилось, и голос зазвучал вроде бы добрее:

– Уже поздно, миссис Кеннеди, и вам лучше вернуться домой. Не будем же мы ссориться из-за такой ерунды, правда? Вычтите в следующем месяце, скажем, десять долларов из моей зарплаты, и инцидент исчерпан.

Скарлетт посмотрела в сторону жалкой группы, обгладывающей кости, и подумала о больном, лежащем в холодной хижине. От Джонни Галлегера надо избавляться. Это вор, не знающий жалости. Нетрудно догадаться, что он делает с заключенными, когда ее здесь нет. Но, с другой стороны, свою работу он знает, а она ох как нуждается в знающем человеке. Нет, сейчас с ним расставаться нельзя. Он приносит хорошие деньги. Ей только надо будет проследить за тем, чтобы подневольные работники хорошо питались.

– Я вычту у тебя двадцать долларов, – резко сказала она, – а утром вернусь, и тогда обо всем поговорим.

Скарлетт взяла вожжи, понимая, что разговора на эту тему больше не будет. Вопрос закрыт, и Джонни понял это тоже.

Пока она выбиралась на Декатурскую дорогу, совесть в ней боролась с желанием заработать побольше денег на страданиях людей. Если хоть один из заключенных умрет от рук коротышки-ирландца, она будет виновата не меньше, чем он. Это она оставила его на лесопилке, дав ему право и дальше самым бесчеловечным образом эксплуатировать их… С другой стороны, кто заставлял этих людей совершать преступления? Таким образом она немного успокоила свою совесть, но обреченные истощенные лица продолжали преследовать ее.

«А, ладно, подумаю об этом потом», – привычно решила Скарлетт, загоняя неприятную мысль в дальний чулан своей памяти и накрепко захлопывая дверцу.

Когда она подъехала к повороту дороги, проходившей вблизи нехорошего поселка, солнце скрылось за горизонтом, а лес погрузился в кромешную тьму. Вечер принес с собой пронзительный холод, от которого потрескивали сучья и жестко шуршала мертвая листва. Так поздно Скарлетт еще не возвращалась с лесопилки и от этого сильно нервничала, с тоской вспоминая уютный теплый дом на Персиковой улице.

Сэма нигде не было видно, Скарлетт остановила лошадь и с беспокойством подумала, не попался ли он в лапы янки. Но вот на тропинке от ручья послышались шаги, и она облегченно вздохнула. Придется Сэма поругать за то, что он заставил себя ждать.

Но на дорогу вышел не Сэм.