Она настороженно огляделась, как делают дети, оказавшись в незнакомой обстановке, и на мгновение я подумала, не пришла ли она просто потому, что искала Анну. Затем наши взгляды встретились. Прошло мгновение, прежде чем она осмотрела меня с ног до головы, скользнув глазами по моему изможденному лицу и худому телу, на котором, как на вешалке, висело свободное домашнее платье.

Я услышала, как Аделина тихо сказала:

— Ну что ж, оставлю вас ненадолго.

— Нет, — возразила Асия, останавливая ее, затем более мягким тоном добавила: — Пожалуйста, останься.

Асия подошла к моей кровати и остановилась в нерешительности, наверное, подумав, что и так зашла слишком далеко. Она с тревогой посмотрела на стойку капельницы, проследила глазами за трубкой, тянувшейся к моему локтевому сгибу. Затем медленно повернулась к Ригелю и долго смотрела на него, также не говоря ни слова.

— Я завидовала твоему характеру, — пробормотала она вдруг, по-прежнему не сводя с Ригеля глаз. — Мы редко встречались, но мне сразу стало ясно, что ты не девушка, а кремень. Ты никогда не прекращала попыток наладить со мной дружеские отношения… хотя я вела себя не лучшим образом и воспринимала тебя как помеху между мной и Анной. Даже не зная тебя хорошо, я быстро поняла, что ты не умеешь сдаваться. — Асия медленно повернулась, чтобы встретиться со мной взглядом, и в ее глазах читался упрек. — И посмотри на себя сейчас. Ты сдалась. Нет, как раз наоборот, хотела сказать я ей. Я боролась за Ригеля с таким упорством, что в моей крови почти не осталось кислорода. Я дошла до полного истощения именно потому, что не могла смириться с его комой.

Однако… я промолчала. Отсутствие реакции с моей стороны подействовало на нее странным образом: она стала очень грустной. Впервые с тех пор как мы познакомились с Асией, она, казалось, меня поняла. Больше, чем кто-либо другой.

— Ты не сможешь помочь ему, если сначала не поможешь себе, — прошептала Асия совершенно другим голосом, который, казалось, исходил из ее сердца. — Не будь такой, как я… Не позволяй боли сломить тебя, утопить в сожалениях. У меня надежды не было, а тебе жизнь дала шанс. И если ты его упустишь, я тебя не прощу.

Асия смотрела на меня горящими глазами и дрожала, но в ее дрожи я видела лишь желание разрушить клетку, в которую я сама себя посадила.

— Самопожертвованием ты смерть не победишь. Только жизнью. Кстати, именно ты помогла мне это понять. И я удивляюсь, почему девушка, прошедшая через адские муки сиротского приюта и сказавшая мне в глаза, что не отступит в сторону, что не откажется от Анны, почему эта девушка до сих пор сидит в этой больничной палате?! Давай, — прорычала Асия, — вытащи ее отсюда! Ты спасешь его, дав ему повод очнуться. Пусть он увидит, что ты здесь и в порядке, изо всех сил борешься за жизнь, даже если жизнь сейчас тебе не в радость. Не позволяй страданию сделать из тебя ту, кем ты не являешься, не повторяй мою ошибку… Мы не выбираем боль, но мы можем выбрать способ, как ее перетерпеть. И если жить значит терпеть, то сделай это и для него, поделись с ним силой и смелостью. Жизнь еще бьется в его груди, именно за нее ты и должна цепляться.