Она поднялась со стула и склонилась над кроватью, чувствуя, как сопротивляется одеревеневшее тело.

– Привет, красавчик, – пробормотала она и поцеловала Джонни в щеку. Повязку с его глаз сняли, и теперь было видно, как сильно пострадал левый глаз – кожа вокруг посинела и распухла. – Давай только больше без кровотечений, хорошо? Если хочешь получить немного внимания, попробуй старый проверенный способ – разозлись как следует и подними ор или поцелуй меня, на худой конец.

Она говорила и говорила, пока не закончились слова. Затем умолкла, повернулась к телевизору, висевшему в углу, и нажала на кнопку. Внутри аппарата что-то щелкнуло, пискнуло, и экран загорелся.

– Давай смотреть телик, раз ты его так любишь, – горько сказала она и, протянув руку, переплела его сухие, неподвижные пальцы со своими. Наклонившись, снова поцеловала его в щеку и замерла с ним рядом. Он пах больницей, лекарствами и антисептиками, но, принюхавшись как следует, она могла заставить себя поверить, что чувствует его собственный, такой родной запах. – Тебя, наверное, тоже покажут. Ты у нас большая сенсация.

Нет ответа.

Она принялась щелкать пультом в поисках какой-нибудь передачи на английском.

На экране возникло лицо Талли.

Стоя перед входом в больницу, та говорила в микрофон. Внизу экрана бежали субтитры с немецким переводом.

– Вот уже несколько дней весь мир с тревогой следит за состоянием Джона Патрика Райана – тележурналиста, получившего серьезные ранения при взрыве бомбы возле отеля «Аль-Рашид». Вчера состоялись похороны Артура Галдера, находившегося в отеле с мистером Райаном и погибшего при взрыве, но родственники мистера Райана пока отказываются общаться с прессой. Их трудно в этом винить, ведь для семьи Райанов произошедшее стало настоящей и глубоко личной трагедией. Джон, которого друзья зовут просто Джонни, получил серьезную травму головы. Он уже перенес сложнейшую операцию, которую провели врачи в военном госпитале недалеко от Багдада. По словам специалистов, именно эта операция спасла мистеру Райану жизнь – не получив медицинской помощи непосредственно после взрыва, он бы скончался.

Картинка сменилась, теперь Талли стояла возле кровати Джонни, лицо которого, наполовину скрытое под бинтами, едва выделялось на фоне белых простыней. Его показывали всего одну секунду, потом в кадре снова появилась Талли, но и этой секунды было достаточно – такое, раз увидев, не забудешь.

– Улучшится ли состояние мистера Райана, пока неясно. Специалисты, согласившиеся дать нам комментарий, заявляют, что все зависит от того, спадет ли в ближайшее время отек мозга. Если это произойдет, у мистера Райана появятся отличные шансы на выздоровление. Если же нет… – Талли выдержала паузу и, сделав несколько шагов к камере, остановилась у изножья кровати. – Однозначно можно утверждать одно: история семьи Райанов – это история героизма, как на войне, так и в тылу. Джон Райан рисковал собой, чтобы рассказать Америке о событиях в Ираке, и я достаточно хорошо его знаю, чтобы заявить: он не мог бы поступить иначе, хоть и осознавал, какая опасность ему угрожает. Его жена, Кейтлин, оставшаяся дома с годовалой дочкой, отчаянно верила, что именно в этом состоит его долг. Ей, как и множеству солдатских жен, пришлось принести в жертву благополучие собственной семьи, чтобы этот долг был исполнен. – Снова смена кадра, Талли вернулась ко входу в больницу. – С вами была Таллула Харт, прямой репортаж из Германии. Хочу лишь добавить, Брайант, что вся наша съемочная группа неустанно молится сегодня за Райанов.