В тридцать у нее хватало сил угнаться за собственным расписанием. Она могла проработать весь день, проспать весь вечер, протусоваться всю ночь, а утром все равно проснуться со свежим лицом и в отличном настроении. Но ей скоро сорок, сил стало меньше, возраст дает о себе знать, уже не побегаешь вот так с одной работы на другую, да еще и на каблуках. Все чаще, возвращаясь домой вечерами, она устраивалась на диване и звонила Кейт, миссис М. или Эдне. И плевать, что ее не увидят, не сфотографируют в очередном модном клубе, на очередной красной дорожке. В последнее время ей хотелось проводить время с людьми, которые знали ее по-настоящему, любили по-настоящему.

Эдна не уставала повторять, что она сама на это подписалась – такова уж цена успеха. Но какой толк быть успешной, спросила Талли, когда они встретились в баре на прошлой неделе, если некому за тебя порадоваться?

Эдна лишь покачала головой:

– Чем-то приходится жертвовать. Нельзя получить все и сразу.

Но что, если именно этого и хочешь от жизни – всего и сразу?

Машина затормозила возле здания CBS, и Талли, дождавшись, пока водитель откроет для нее дверь, вышла в летнее, еще темное утро. Улица под ногами уже источала тепло – жара сегодня будет убийственная. Где-то невдалеке грохотала, заглатывая содержимое очередного бака, мусоровозка.

Она поспешно вошла в здание, по пути к лифту кивнула охраннику. Ее спаситель уже ждал в гримерке – затянутый в красную футболку, безбожно облепившую накачанный торс, и не менее тесные кожаные штаны, Тэнк подбоченился и сокрушенно покачал головой:

– Кое-кто дерьмово сегодня выглядит.

– Не суди себя слишком строго, – сказала Талли, усаживаясь в кресло. Вот уже пять лет Тэнк ежедневно делал ей макияж и прическу, а она почти ежедневно жалела, что когда-то решила его нанять.

Он стянул с ее головы платок «Эрмес», снял темные очки.

– Ты знаешь, что я тебя люблю, дорогая, но тебе пора перестать пахать как лошадь. Смотри, как похудела опять.

– Заткнись и крась.

Начали, как обычно, с прически. Молча Тэнк работать не умел, и время от времени один из них поверял другому что-нибудь невероятно личное – так уж были устроены их отношения. Проведя вместе много часов, они сильно сблизились, но друзьями все же не стали. Очень по-ньюйоркски. Впрочем, сегодня Талли старалась держаться легких, ни к чему не обязывающих тем. Не хотела проболтаться о том, что у нее на душе. Тэнк тут же налетит с советами, ему только дай порешать чужие проблемы.

К пяти утра она помолодела на десять лет.

– Ты гений, – сказала она, поднимаясь из кресла.