Барри появился в середине дня.

– Мисс Кларк, наш менеджер, отпустила меня на пару часов. Она очень милая женщина и, между прочим, тоже ходит на курсы итальянского языка. Там я называю ее Франческа, а на работе – мисс Кларк. Смех, да и только! – рассказывал он.

Фионе уже начинало казаться, что половина Дублина посещает эти итальянские курсы и называет друг друга выдуманными именами. Но сейчас ей было не до того, чтобы завидовать людям, которые дважды в неделю собираются в школе Маунтинвью и играют в детские игры. Она должна выяснить, как обстоят дела у его матери, не задавая при этом никаких вопросов.

– Все в порядке?

Лицо Барри погрустнело.

– Честно говоря, нет. Мама не хочет ехать домой, однако она не настолько плоха, чтобы ее и дальше держали в больнице, поэтому доктора рекомендуют обратиться к услугам врача-психиатра.

– Это плохо, Барри, – выдавила из себя Фиона. От недосыпа и волнения она тоже выглядела не лучшим образом.

– Я понимаю, но придется как-то пережить и это. А сейчас я заехал для того, чтобы снова пригласить тебя на свидание. Только теперь – помнишь, я говорил? – ты сама должна выбрать, куда мы пойдем.

Фиону охватила паника. Ей – выбирать? Она ни за что не решится! Господи, только бы он не потребовал от нее немедленного ответа, только этого не хватало вдобавок ко всему!

– По правде говоря, я еще не решила, чем…

– Да нет, я не предлагаю идти куда-нибудь прямо сейчас, это можно и отложить. Я только хотел сказать, что не собираюсь встречаться с кем-то еще, и не хочу… и вообще… – От волнения он запинался и не мог закончить фразу.

И тут Фиона поняла, что нравится ему. С души у нее словно гора свалилась.

– Конечно. Как только ты разберешься со своими проблемами, мы обязательно будем встречаться, – заговорила она с сияющей улыбкой. Люди, которые дожидались своего чая, были мгновенно забыты.

Барри ответил ей такой же широкой улыбкой и ушел.

Фиона усердно штудировала футбольные правила, но никак не могла уяснить тонкостей, связанных с офсайдом, и никто не мог дать ей удовлетворительного разъяснения.

Она позвонила своей подруге Бриджит Данн. Трубку взял отец Бриджит:

– Хорошо, что ты позвонила, Фиона, я как раз хотел с тобой поговорить. В прошлый раз, когда ты была в нашем доме, я повел себя не слишком любезно по отношению к тебе. Прости меня, пожалуйста.

– Все в порядке, мистер Данн, просто вы были немного расстроены.

– Я был очень расстроен и пребываю в этом состоянии до сих пор. Но это не может являться оправданием грубости по отношению к гостю, так что прими мои извинения.