Я усмехнулась. Ладно, будь по-твоему! Книга подождет, а поужинать я не успела.

– Конечно, если никто не возражает.

– Никто, – пробурчал Эймос.

– Все за! – сказал мистер Рэндалл, все еще глядя на меня задумчиво.

– Тогда я подожду здесь, пока вы относите вещи.

– Я быстро. Только руки ополосну, – сказал Рэндалл.

Роудс еще раз сжал мне плечо, подошел к отцовскому «гелику», достал из багажника чемодан, и оба направились к дому. Эймос остался со мной. Как только дверь закрылась, я сказала:

– Извини, Эйм! Просто я услышала, как грубо он разговаривает, а вы, ребята, пытались быть вежливыми… Поняла, что твой папа вот-вот взорвется, и решила помочь.

Парнишка шагнул вперед и обнял меня, а затем, секунду помедлив, неловко похлопал по спине:

– Спасибо, Ора!

Он меня обнял. Елки-палки, он меня обнял! Это просто праздник души.

Я крепко стиснула его в ответ и тайком смахнула слезу, чтобы не испортить момент.

– За что? Твой папа меня убьет.

Он засмеялся, опустил руки и сделал шаг назад. Щеки у него покраснели, а губы тронула милая застенчивая улыбка.

– Не убьет.

– С вероятностью пятьдесят процентов, – заявила я. – И закопает там, где меня никто не найдет. У него наверняка есть куча мест на примете, так что осуществить это не составит труда. А почему твой дед такой злюка?

Эймос улыбнулся:

– Папа говорит, это потому, что его родители были очень строги к нему. Потом он женился на бабушке, а она была злая и шизанутая, но он это понял только потом, когда было слишком поздно. И он всю жизнь пытался заработать как можно больше, потому что в детстве у него ничего не было.

Это многое объясняло. Ну конечно… Мне хотелось спросить насчет шизанутой бабушки, но момент был неподходящий.

– Все в порядке, – уверял Эймос. – Вы делаете папе одолжение.