– Неделю, – признаюсь я, вспыхивая от стыда. Говорить маме о сексе – тяжело, но это?

Ее дочь признается в сексуальных отношениях с мужчиной, которого она считает своим сыном.

Дрожа всем телом, я мечтаю в этот самый момент просто раствориться.

– Неделя, – уточняет она.

– Но… это гораздо больше, чем просто секс, – говорю я, поднимая подбородок и осмеливаясь взглянуть на нее. У меня дрожит голос, когда я тихо повторяю: – Это намного больше.

Слезы капают на асфальт, исчезая в трещинах, но они не утаскивают меня с собой.

Мама все еще зажимает рот рукой, в ее радужках мелькает тягостное разочарование, а в уголках глаз возникают гусиные лапки. Она медленно покачивает головой, впитывая мои слова и грехи. Затем она тяжело вздыхает и поднимается на ноги, смахнув пыль со своих брюк цвета хаки.

– Это убьет твоего отца.

Я сокрушаюсь, глядя, как она идет к дому.

– Мама, пожалуйста… – Поднявшись на ватных ногах, я бегу за ней через парадную дверь, умоляя о прощении. – Пожалуйста, пойми. Пожалуйста… Я люблю его.

– Я знаю, что ты любишь его, Джун. – Она проносится по дому, а после, остановившись возле стола, упирается в него руками и наклоняется вперед. – Дело не в этом.

Замерев в нескольких шагах от нее, я вытираю катящиеся слезы.

– Конечно, дело в этом. Это все.

Она оборачивается:

– Это не все. Ты полностью осознаешь серьезность этой ситуации? Ты умная девушка, Джун. Подумай. – Моя мать постукивает пальцем по виску. – Долго и серьезно подумай о том, что ты делаешь.