Она смотрит вверх, сдвинув брови.

– Ты же любишь папу, да? – мягко спрашиваю я. – Если ты любишь его, действительно любишь, тогда ты поймешь. – Я снова прижимаю руку к сердцу, делая шаг к ней. – И я надеюсь, что ты понимаешь. Надеюсь, ты точно знаешь, о чем я говорю.

Тяжело вздохнув, мама выпрямляется и качает головой.

– Конечно, я люблю твоего отца, но это совсем другое. Я влюбилась в правильного человека в правильное время.

– Я совершенно не согласна, – возражаю я. – Когда ты находишь того самого человека, не бывает «правильного времени». Есть только «сейчас», потому что это все, что у нас есть. – Глаза туманятся от слез, когда я делаю быстрый вдох и заканчиваю: – Держу пари, Тео бы со мной согласился.

Мамины глаза вспыхивают от боли.

В них читается предостережение.

Но ее несказанные слова повисают в воздухе, когда входная дверь с грохотом распахивается. Я резко оборачиваюсь.

Мой отец стоит в дверном проеме. Его вид помятый и потерянный, лицо покраснело, а глаза налились кровью прямо в тон кожи. Он проводит рукой по седеющим волосам и пристально смотрит на меня.

Дрожащими губами я шепчу:

– Папа.

– Ты едешь в Нью-Йорк. Я заказываю тебе билет, – говорит он убитым горем голосом и проносится по коридору, не потрудившись даже закрыть дверь.

Меня охватывает паника.

– Что?!

Он следует к своему кабинету, туда, где стоит ноутбук.

– Я уже поговорил с тетей Селесты. Тебе более чем рады. Я буду оплачивать твою часть аренды, пока ты не найдешь работу и…

– Папа, остановись! – Я бросаюсь к нему. – Я хочу остаться здесь.

– Мне все равно.

– Пожалуйста! – Я умоляюще смотрю ему вслед. – Я не хочу ехать в Нью-Йорк.