– Жизнь? Дружбу? – мягко предположила я.

Он невесело рассмеялся:

– Уже кое-что.

– Мы многим обязаны Франции, – повторила я заученно.

– Они многим обязаны таким, как я. – Он указал на свое исчерченное шрамами лицо. – И таким, как ты. – Он тяжело вздохнул и отвернулся.

– Генерал говорит о солдатах то же, что и ты, – сдалась я, – но Вашингтон решил, что праздник поднимет боевой дух.

– Генерал? – хмурясь, переспросил Фин.

Я помолчала, не зная, стоит ли ему рассказать.

– Генерал Патерсон. Я… я его адъютант.

Прежний Фин завопил бы от восторга и хлопнул меня по спине, а может, надулся бы и заявил, что сумел бы добиться большего. Но этот Финеас не сделал ни того ни другого, хотя на лице у него мелькнула ухмылка.

– Он знает?

– Нет. Конечно нет, – соврала я. Если я пойду ко дну, то не потяну за собой Джона Патерсона.

– В адъютанты за год. Без звания. Как тебе удалось?

– Простое везение. И, конечно, тяжелая работа.

Он задумчиво кивнул, будто вполне мог себе это представить.

– Ты все бежишь. Так и бежишь впереди всех, а, Дебора Самсон?

Он произнес мое имя едва слышным шепотом, но я вздрогнула, испугавшись, что его услышат.

– Да. Именно так. И ты делаешь то же, Финеас Томас.

– Нет. Я больше не бегу, – возразил он. – Я устал.

От его мрачных слов у меня сжалось сердце.