– Ты всегда умела здорово писать. Но прошу, не делай того, из-за чего тебя могут раскрыть. Я не стою таких хлопот, а у тебя, похоже, все складывается как нельзя лучше.

– Ты всегда стоил моих хлопот, Финеас Томас.

Он улыбнулся, снова напомнив мне мальчишку, которого я хорошо знала, и отдал мне честь, хотя и был выше меня по рангу:

– Прощай, Роб. – Он будто прощался со мной навсегда.

– Прощай, Фин. – Я сглотнула ком в горле.

– Я рад, что ты решила не ждать. Я никогда не вернусь домой. Думаю, и ты не вернешься. – Он снова отдал честь и, в последний раз обернувшись через плечо, чтобы взглянуть на меня, смешался с пестрой толпой.

* * *

Когда я после полуночи обнаружила генерала в кабинете, он был в приподнятом настроении. Все прошло как по маслу, от построений на поле до финальных залпов фейерверка над рекой.

Красный дом наконец-то затих, гости разошлись по комнатам, и генерал полулежал в кресле, напевая мелодию, которую исполнял оркестр. Его лицо в свете свечи казалось умиротворенным. Он снял сапоги, бросил мундир и жилет на спинку стула, туда же швырнул шейный платок и шляпу, откупорил бутылку бренди, которую я оставила на столе, и теперь держал в руке наполовину полный стакан.

Я совершенно выбилась из сил. Весь день я носилась по лагерю, выполняя бесконечные задания и поручения, так что теперь моя больная нога ныла в унисон с затосковавшим сердцем. Я еще не пришла в себя после встречи с Фином. Я не боялась, что он меня выдаст, и все же была потрясена.

Но генерал выглядел довольным, и от этого мне стало легче.

– А вот и вы, – приветствовал он.

– Вот и я, – выдохнула я. – У вас есть все необходимое, сэр?

– С час назад я вдруг понял, что не позаботился о ночлеге ни для себя… ни для вас, – сказал он. – Я был слишком занят, устраивая других, и совсем забыл, что в моих покоях остановится главнокомандующий.

– Сэр, вам не нужно заботиться о ночлеге для меня.

– Самсон. – Он возвел глаза к небу. – Конечно же, нужно.

– Я все устроила, сэр.

Еще до приезда генерала Вашингтона я разложила на толстом ковре два соломенных тюфяка и вынесла из комнат Патерсона часть нашей одежды. Набрала в кувшин воды, чтобы генерал мог вымыться, подготовила поднос с ветчиной, сыром, хлебом и фруктами на случай, если у него разыграется аппетит. Провизию я тайком принесла с праздника, тревожась, что у генерала не будет времени спокойно поесть. Я не присела ни разу за этот день.

– Да. Вижу. И я признателен вам, и за бренди тоже. – Он поднял стакан. – Вы феномен. Выдающийся адъютант, хотя эти условия, – повел он рукой со стаканом в сторону постелей, приготовленных мной, – не… идеальны. Вам нужно личное пространство.