– Это так важно?

Он побледнел и вскинул на меня глаза.

– Они не осмелятся распространяться об этом. Если император разгневается, первым пострадает восьмой, так что без крайней необходимости они не будут использовать это, чтобы навредить царственному брату. Кроме того, я полагаю, что это наверняка замысел девятого брата. Зная нрав восьмого, думаю, он бы никогда не дал согласия на подобные действия. Я могу поговорить с ним. Если это то, что тебя тревожит, то будь спокойна, ты можешь на меня положиться.

Меня снова и снова накрывали волны печали. Подушка была уже мокрой от слез. Тринадцатый господин, я не заслуживаю твоей доброты! Внезапно я почувствовала приступ ноющей боли в животе. В глазах потемнело, и я обмякла, не в силах шевельнуться. Тринадцатый в испуге схватил меня за плечи, крича:

– Жоси, Жоси!

Затем он повернулся к двери и заорал:

– Пошлите за лекарем, скорее!

В комнату ворвалась Цяохуэй. Подбежав к моей постели, она смертельно побледнела и испустила крик ужаса:

– Нет!

Она стремительно упала на колени и принялась что есть мочи отбивать земные поклоны, со слезами на глазах умоляя:

– Великий Будда, молю тебя! Ты уже забрал дитя моей госпожи, так пощади же барышню! Цяохуэй готова пройти через любые тяготы и в будущем обещает каждый день поститься до полудня и возжигать благовония.

Тринадцатый господин, такой же мертвенно-бледный, кричал не переставая, подгоняя слуг, чтобы те скорее привели лекаря. Я лишь широко открывала рот, хватая воздух. Через какое-то время я, плача, смогла проговорить:

– Ребенка не спасти!

Тринадцатый резко сдернул тонкое одеяло и увидел, что вся моя юбка уже стала красной. Его руки задрожали.

– Где лекарь? – проревел он.

Его крик еще звучал у меня в ушах, когда в комнату, обгоняя друг друга, ворвались Иньчжэнь с лекарем. Тринадцатый тут же посторонился, давая дорогу. Иньчжэнь обхватил меня руками и гневно спросил у тринадцатого господина:

– В чем дело? Я велел тебе прийти и поговорить с ней, успокоить. Как же ты ее успокаивал?

Не дожидаясь ответа, Иньчжэнь поспешно приказал лекарю Хэ:

– Делай что хочешь, но с ней все должно быть хорошо!

Послушав мой пульс, лекарь Хэ побледнел, не в состоянии унять дрожь в руках.