Я не осталась в долгу, шлёпнув его по заднице.

Уворачиваясь, он кубарем скатился с лестницы.

— Рад, что ты вернулась, — крикнул он снизу.

— И я, Марк, — ответила я, хотя он уже не слышал. — И я.

18

18

С меня сняли шапочку с проводками, что считывала импульсы моего мозга.

Очередной специалист по амнезии вышел отчитаться о проделанной работе.

— Память — вещь изменчивая, — сказал он напряжённо замершей Камиле, пока я стирала гель и сползала с высокой кушетки, похожей на электрический стул для казни, или стол, на котором собрали Франкенштейна. — В памяти нет архива, где по дням разложены наши воспоминания, открыл — и смотри. Нет записей, нет жёсткой хронологии. Порой нам кажется, мы помним, как что-то пережили, например, как в детстве нас потеряли в супермаркете. Помним даже детали: в каком платье была мама, что говорили по громкой связи на весь зал, а на самом деле — это рассказ соседки или кадры из фильма, а то и просто вымысел, история, которую мы придумали, чтобы развлечь друзей, а потом и сами в неё поверили.

— В общем, вы не можете сказать, врёт она или на самом деле ничего не помнит, — как обычно, лаконично, жёстко и безапелляционно подвела итог Камила. — И не можете помочь, если она действительно потеряла память.

— Совершенно верно, — ответил доктор, для которого правда явно была превыше гонорара, что посулила ему богатая дама.

А ведь он легко мог подвергнуть меня каким-нибудь несложным опытам с мигающими лампочками, и прийти к столько же многозначительными выводами, став на пару сотен тысяч богаче. Клянусь, я бы даже ему подыграла, чтобы оправдать его гонорар. Но он не стал.

И я вдруг поняла, что должна сделать то же самое, причём немедленно.

— Ты куда это собралась? — догнала меня Камила, когда я стремглав выскочила из кабинета.

— К мужу, — ответила я, торопясь вниз по лестнице.

Мне так много всего нужно ему сказать. А ещё я невыносимо соскучилась.

— Ну что, какие результаты? — встретил нас в холле клиники ничего не подозревающий Рахманов.

— Мне не нужен Ройтман, — сказала я мужу. Повернулась к мачехе. — Я не выйду замуж за Марка, Камила. Но буду очень признательна, если ты вернёшь мне всё, что оставил мне отец: дом и его долю в бизнесе, а я отдам тебе весь компромат, что есть на тебя в архиве Тимура, — качнула я головой в сторону Рахманова.