– Очень разумно, полковник Чедберн. – Внезапно что-то привлекло ее внимание. – Эй, а тот джентльмен, выходящий из зала вслед за Маклеодом и Хоуп, случайно не…

– Да. – Алиса схватила ее за руку. – Я так и знала.

– Что ты знала? Ой, отпусти, ты делаешь мне больно!

– Ты что, все еще не поняла?! Я же тебе говорила! Этот негодяй одурачил нас всех, – прорычала она. Ее пальцы скрючились, удерживая веер. – Маклеод завоевал доверие мистера Даггера, чтобы вывести его жену из зала – и подать ее на серебряном блюдечке лорду Свитину.

Драматическим (и совершенно ненужным) жестом Эвелин поднесла дрожащую руку к губам.

– Ты так думаешь?

– Я знаю, Хоуп говорила тебе, что это не лучшая идея – рассказать все мужу, но… – Алиса понизила голос. – Мы должны предупредить его. Мы с тобой вдвоем не сможем справиться с Маклеодом и Свитином. Однако если бы твой кузен пошел с нами…

– Но мы не можем, Али! – всхлипнула подруга. – Я поклялась Хоуп! Я поклялась своими лучшими шелковыми платьями… и могилой моей бабушки Жозефины в Пэр-Лашез!

– Вот именно, Ив, ты поклялась ей в этом. – Алиса взяла ее за руку и потянула за собой. – А я расскажу обо всем мистеру Даггеру.

Глава 26

Глава 26

Картинная галерея в особняке Деннингов была действительно великолепна. На стенах красовались портреты лорда и леди, их предков и детей, перемежающиеся деревенскими сценами, натюрмортами и морскими пейзажами. Хоуп любовалась ими, размышляя, сможет ли она когда-нибудь создать что-то подобное.

Она остановилась перед портретом сына Деннингов – светловолосого подростка с тонкими чертами лица и расслабленной позой. Она задумалась, каково было бы нарисовать нечто подобное для своего мужа.

На мгновение она представила картину перед собой. Почти в полумраке проглядывали бы эти резкие, похожие на ястребиные черты лица. Затем – его глаза, устремленные прямо на зрителя. Она попыталась бы передать эту дикую натуру под маской джентльмена, который таковым не был от рождения. У девушки тут же начало покалывать кончики пальцев.

В любом случае это был бы не первый раз, когда она рисовала мужа. С тех пор как она познакомилась с ним, она создала уже десятки его набросков. Его руки, профиль, спина, руки, волосы… Но ей никогда не удавалось создать полноценный законченный портрет. Она боялась не справиться с задачей, не отразить его непримиримый характер под ложной маской спокойствия.

Пока она представляла себе мазки на холсте, Эзра рассказывал ей пикантный анекдот, связанный с одной из племянниц Деннингов. Рассказ был резко прерван, когда они услышали, как позади них открылась дверь в комнату.