– Вы продемонстрируете, что лишены честолюбия. Это пойдет только на пользу вашей сестре… и вам самой.

Наконец я начинаю понимать, к чему он клонит!

– Вряд ли мне представится такая возможность. В последнее время королева на меня и смотреть не хочет, не то что слушать. – Произнося эти слова, я сама чувствую, насколько это безнадежная затея.

– Не торопитесь, миледи, и возможность представится.

– Все может быть, – пожимаю плечами я. – Киз, зачем вы мне помогаете?

– Не хочу, чтобы вы попали в беду, – вот и все, что он мне отвечает.

Но я чувствую, за этими словами кроется что-то еще, особенно когда он добавляет неуклюже:

– Вы… ваша семья… вы не заслуживаете… – Он явно не знает, как закончить, и в конце концов бормочет: – Новых трагедий.

– Трагедий? – повторяю я, выходя из комнаты. – Мы, Греи, к трагедиям привычны.

Надеюсь, это не прозвучало слишком горько. Не хочу, чтобы Киз думал, будто меня ожесточили несчастья.

Кэтрин Лондонский Тауэр, сентябрь 1561 года

Кэтрин

Лондонский Тауэр, сентябрь 1561 года

Каждый день приходит Уорнер, его длинноносый помощник следует за ним, как тень; и каждый день я повторяю, что мне нечего им ответить. Это продолжается уже недели три: время я теперь измеряю по увеличению живота. Уорнер, похоже, теряет терпение; помощник у него за спиной фыркает и пыхтит – вот кто с удовольствием вздернул бы меня на дыбу! Но пытать беременную они не посмеют, я уверена. Каждый день приходит и леди Уорнер, однако она только раз попыталась вытянуть из меня правду; больше мы с ней на эту территорию не ступали. Так что я просто сижу с ней и шью или болтаю с Нэн – тоже соблюдая осторожность, хотя Нэн выглядит совсем бесхитростной; или выхожу на парапет и смотрю оттуда, как по реке проплывают суда. Думать о будущем я себе не позволяю. Стараюсь не спрашивать себя и о том, где Хертфорд и что с ним: стоит моим мыслям направиться в эту сторону – быть может, они не смогут вернуться назад.

Но если заглянуть в глубины моей души, в потаенный уголок за всеми страхами – там я знаю, что мой Хертфорд жив и меня не покинул. Я чувствую, что с каждым приливом он ко мне ближе. Он приедет, все разъяснится, и мы станем свободны: вот единственное будущее, о каком я позволяю себе думать.

Время ползет невыносимо медленно – еще и оттого, что здесь совсем нечем заняться. Жаль, я не люблю читать, как Мэри! Попробовала писать стихи, но оказалось, у меня нет поэтического дара. Хорошо, что Уорнер раздобыл для меня лютню: теперь играю и пою вместе с Нэн, голосок у нее тоненький, но довольно приятный.