Ты смотришь на меня так, словно я произнес фразы на непонятном тебе языке.

– И как мне теперь садиться в этот поезд, если я только и думаю о том, где ты еще мог солгать – и о чем солжешь в следующий раз? Выходит, я променяла бы семью, которой не могу доверять, на человека, который тоже не заслуживает доверия.

Впервые понимаю, что в самом деле могу потерять тебя из-за этого.

– Белль, клянусь…

Вижу твое застывшее лицо, настолько лишенное всякого выражения, что слова застревают в горле. Лучше бы ты ругала меня, швыряла вещи, била. Вместо этого ты стоишь неподвижно, как воплощение ледяного спокойствия.

– Разве ты не понимаешь? – говоришь ты наконец. – Неважно, в чем ты клянешься. Это больше не будет иметь значения. Потому что я никогда тебе не поверю. Ты клялся мне в любви, но ты лгал. Ты не смог бы так поступить, если бы по-настоящему любил. Мне казалось, я успела познать тебя, но человека, который собирался сделать такое, я точно не знаю. И не желаю знать.

– Что ты такое говоришь?

– Говорю, что совершила ошибку, Хеми. Мы слишком далеки друг от друга. Мы росли в разных условиях, и, очевидно, у нас разное представление о том, что хорошо, а что плохо. Бегство этого не изменит. Мне не следовало впускать тебя в свою жизнь. Глубоко внутри я всегда это понимала. Ты знал о Тедди и все равно со мной флиртовал, желая что-то от меня получить. И ты своего добился, потому что я ослабила бдительность. Теперь я вижу: ты ничем не отличаешься от моего отца. Веришь, что цель оправдывает средства, и ничто не имеет значения, если в итоге добиваешься того, чего хочешь.