Любовные романыЭхо старых книгстр 297
Светлый фон
Меня бросили, ведь я оказалась недостойна их сына из-за скандала, запятнавшего мою семью, что в свете моих проступков кажется вполне справедливым. Вздыхаю с облегчением от того, что меня больше не считают ценным активом, который можно продать или обменять, но эти события сделали меня странным образом невидимой. Отец почти не разговаривал со мной с тех пор, как вернулся из Бостона. Сейчас он погружен в заботы о своих деловых интересах, которые, похоже, сильно пострадали. Злополучная статья принесла ему непрошеное внимание, и, возможно, это удержало его от решительных мер, которые, скорее всего, заключались бы в отправке меня в какое-нибудь богом забытое место, как он поступил с моей матерью.

По крайней мере, вот таким причудливым образом твое грубое разоблачение меня защитило.

По крайней мере, вот таким причудливым образом твое грубое разоблачение меня защитило.

Публика обсуждала статью несколько дней, пока наконец ее мрачные подробности не уступили место военным новостям. Другие газеты тоже подхватили историю об отце, как ты наверняка и предполагал. Должно быть, ты гордишься тем, что сумел это осуществить.

Публика обсуждала статью несколько дней, пока наконец ее мрачные подробности не уступили место военным новостям. Другие газеты тоже подхватили историю об отце, как ты наверняка и предполагал. Должно быть, ты гордишься тем, что сумел это осуществить.

Враги отца вовсю празднуют и пьют шампанское. Он угрожает подать иск о клевете, но его адвокаты предупреждают, что судебный процесс только поддержит сплетни и поставит его перед необходимостью отвечать на неудобные вопросы – публично и под присягой. Они говорят, что разумнее категорически отвергнуть обвинения и позволить истории умереть естественной смертью.

Враги отца вовсю празднуют и пьют шампанское. Он угрожает подать иск о клевете, но его адвокаты предупреждают, что судебный процесс только поддержит сплетни и поставит его перед необходимостью отвечать на неудобные вопросы – публично и под присягой. Они говорят, что разумнее категорически отвергнуть обвинения и позволить истории умереть естественной смертью.

А пока мы все находимся в эпицентре скандала. Телефон звонит днем и ночью, репортеры разбивают лагерь на улице перед домом, готовые наброситься на любого, кто войдет или выйдет. Мы сидим дома, как пленники. Меня это вполне устраивает, а вот настроение Сиси колеблется между горем и негодованием, поскольку один за другим ее друзья находят причины отменить обеды, чаепития и карточные игры. Сестра не получила стандартных приглашений на праздничные вечеринки, и ее попросили выйти из нескольких женских клубов. Хотела бы я изобразить сочувствие, но не могу. В голове крутится старая поговорка о том, как кошке отольются мышкины слезки.