– Хеми, – выпаливаю я, пока не струсила. – Мне нужно, чтобы ты поехал ко мне домой. Сейчас вернемся в отель, к моей машине, а потом поезжай за мной до дома.

Он смотрит на меня, его лицо слегка смягчается.

– Ты плохо себя чувствуешь?

– Нет. Но нам кое-что необходимо обсудить.

– Мы провели в машине почти три часа, и до Бостона еще час. Почему мы не можем обсудить это прямо сейчас?

– На это есть причина, – ровным голосом отвечаю я. – Я должна тебе кое-что показать.

– У тебя дома?

– Да.

Он вдруг настораживается.

– Что это?

– Не здесь. – Снова отворачиваюсь лицом к окну. – Не сейчас.

* * *

У меня колотится сердце, когда я подъезжаю к дому. Хеми ставит машину позади моей. Достаю из багажника свой чемодан и шляпную коробку, полную маминых вещей. Остальное пока подождет. Рядом внезапно возникает Хеми. Он освобождает меня от груза, я бормочу неловкое «спасибо» и направляюсь к крыльцу, предоставляя ему следовать за мной.

В холле снимаю пальто, стараясь не встречаться с ним взглядом. Он ставит чемодан и шляпную коробку на пол, затем заглядывает в гостиную.

– Здесь никого нет, – говорю я, протягивая руку к его пальто. – Мы одни.

Он делает шаг назад, отрицательно качая головой.

– Я ненадолго.

В гостиной Хеми оглядывается по сторонам, рассматривает картины, мебель, рояль с коллекцией фотографий. Замираю, ожидая, что он сам все увидит, но он равнодушно отворачивается от рояля.

– Очень мило, – сухо говорит Хеми. – Не совсем, как я представлял, но красиво.

Он подходит к окну. Шторы раздвинуты, открывая вид на усыпанный галькой пляж. Солнце уже заходит за горизонт, и вода блестит, как расплавленное олово. Оставляю его любоваться видом и иду на кухню за льдом. Когда я возвращаюсь, Хеми все еще стоит у окна, но его пальто брошено на подлокотник дивана. Наливаю нам обоим джина, затем открываю бутылку тоника. Он оборачивается.