Джек жестом пригласил его войти.
– Вы видели Дейдру? – спросила я, соскальзывая с кровати. – С ней все в порядке?
– Да, мэм. Думаю, ее уже отправили обратно в Англию.
– Она благополучно добралась? Перелетела через Ла-Манш?
– Не представляю, что могло бы помешать ей это сделать. – Он замолчал, вопросительно глядя на нас. – Вы, наверное, не знаете. Немцы капитулировали в Париже три дня назад. Франция освобождена. Они выметаются.
Я прикрыла рот рукой:
– Боже мой! Как замечательно!
– Вы молодцы, – кивнул Джек, пожимая мужчине руку.
– Мы все молодцы, – ответил он, затем перевел взгляд на меня. – Я так понимаю, вы ранены, мэм?
– Да. Вероятно, у меня коллапс легкого, но я уже чувствую себя лучше. Кажется, оно уже заживает.
– Пусть все-таки вас осмотрит врач. – Он повернулся и жестом подозвал одного из ждущих за дверью мужчин. – Капрал Акерман, подойдите, пожалуйста.
Акерман, с медицинской сумкой наперевес, вошел в дом и попросил меня сесть за стол – для осмотра.
– Мы сейчас свяжемся по рации с неотложкой – пусть приедут и заберут вас отсюда, – сказал сержант Моррис, оглядывая хижину. – Хорошо вы тут, я смотрю, устроились. Вам крупно повезло найти это место. Погода ночью выдалась на редкость отвратная.
– Еще как повезло. – Джек повернулся ко мне.
Я не сводила с него глаз, пока врач слушал меня стетоскопом и осматривал рану на моем плече.
– А вы неплохо штопаете, – заключил капрал. – Выглядит совершенно нормально.
Я едва разбирала его слова. Во всем мире для меня остался лишь Джек. Он стоял в ясном утреннем свете, пробивавшемся в хижину через пыльное окно, – такой красивый с этими его взъерошенными со сна темными волосами. Он смотрел на меня сверху вниз, улыбаясь одними глазами.
Меня поразило глубокое чувство близости – та особенная связь, навсегда соединившая наши души. Он единственный знал меня настоящую. Мое сердце преисполнилось надеждой: война вот-вот закончится, а наша с Джеком дружба только начиналась. Я с восторгом осознала: все то хорошее и плохое, что со мной случалось, вело меня именно к этому моменту.
Я стояла на пороге своей новой жизни, не сомневаясь, что Вивиан одобрила бы этот путь. И поэтому… я по нему и пошла. Решила, что так сдержу данное ей обещание. Исполню ее предсмертное желание. Буду жить долго и счастливо.