– Все образуется, – прошептал он.

– Думаешь? – Я подняла на него глаза. – Честно, не понимаю, как все может «образоваться».

– Просто не говори об этом никому. Если не захочешь.

– Людвигу уже все известно. Я сказала ему.

– Да, но идет война. Кто знает, что ждет нас в будущем?

– Он может умереть, – догадалась я, к чему он клонит. – Но я не хочу этого. И не захочу.

– Конечно нет. – Он притянул меня к себе и снова обнял.

– А еще я только что рассказала об этом тебе, – всхлипнула я. – А ты служишь в королевских войсках.

– И какое это имеет значение?

Я отстранилась:

– Разве этого нет в уставе? Меня отправили помогать подполью во Франции – женщину, которая скрыла свой роман с немецким нацистом. Я солгала военному министерству. Мне кажется, им это не понравится.

– Только если они об этом узнают.

– А ты им не расскажешь? – недоверчиво нахмурилась я.

– Нет, – без колебаний ответил он.

– Но почему?

Он взял мое лицо в свои ладони, в его глазах заплясали смешливые огоньки:

– А ты угадай.

Мне следовало бы улыбнуться сквозь слезы – потому что он явно пытался признаться мне в любви, – но я не ощущала никакой радости. Только стыд и печаль. Если он влюбился в меня, ему можно было только посочувствовать.

– Почему ты так добр ко мне? Я ведь сказала тебе, что последние четыре года лгала всем, кого любила?