– Амандинья, это я! – говорит Педро, и она поднимает глаза, узнавая его. – Я волонтер в «Голосах», – объясняет он ее матери.
Несмотря на то что Амандинья доверяет Педро, она все равно не хочет отпускать мать.
– Иди с ним,
– Нет! – кричит Амандинья.
– Я иду следом, – говорит женщина. – Сначала ты иди с ним. Я обещаю, что буду прямо за тобой.
Женщина открывает дверь, и Амандинья, колеблясь, долю секунды переводит взгляд с матери на Педро. Ее хватка ослабевает. Это шанс, который ему нужен, чтобы вытащить ее одним быстрым движением. Испуганная, разлученная с матерью, Амандинья брыкается и вопит, но, по крайней мере, она уже не в машине. Затем ее мама передает Педро маленького мальчика. Он старше Амандиньи, ему лет восемь или девять. Он не дерется с Педро, и я вижу по его широко раскрытым глазам, что он понимает ситуацию, что он достаточно взрослый, чтобы точно осознавать, в какой опасности они нахо- дятся.
Амандинья сидит на одном бедре Педро, мальчишка – на другом.
– Пойдемте со мной, сеньора, – обращается он к матери Амандиньи.
На ее лице застыл ужас.
– Моя нога, – говорит она.
Педро на секунду застывает, переводя взгляд с нее на тротуар, с детьми на руках. Когда он немного отодвигается в сторону, я понимаю, в каком она затруднительном положении. Ее левая нога до колена в гипсе. Когда она тянется за своими костылями на пассажирском сиденье, в ее глазах плещется страх.
Я бросаюсь к машине.
– Лари! – кричит Амандинья в объятиях Педро, поддаваясь страху и снова разражаясь слезами.
Педро, вздрогнув, оборачивается.
– Почему ты не на тротуаре?
– Я заберу детей, – говорю я. – Помоги матери Амандиньи выйти из машины.
Педро снова оценивает ситуацию. Вода быстро поднимается.
– Поторопись, – подталкиваю я Педро. – Мы с детьми переправимся. Помоги ей.
– Тетя! – кричит маленький мальчик.